Прийдя с базара домой, Славик сразу же достал из объемистой сумки берестяной короб с крупной спелой клубникой. Каждая ягода выглядела просто великолепно и наверняка была очень вкусна.
Славик снял с крючка дуршлаг и, пересыпав туда содержимое короба, не удержался, и схватив самую крупную ягоду, потянул ее в рот.
- Ну куда, куда немытую то, - раздался в кухне приятный женский голос. – Ведь потом живот болеть будет.
От изумления Славик выронил ягоду и резко обернулся. Кроме него в кухне
никого не было.
- Ай, чего кидаешься то, - опять раздался тот же голос. – Сейчас же подними, а то растопчешь.
Славик автоматически подобрал с пола клубнику и присел на ближайшую
табуретку.
- Ну вот, допраздовался, - сказал он вслух. – А ведь говорил мне позавчера тесть, закусывай Славик. Зря, видать, я его не послушал.
- Ну, чего ты так распсиховался то, - опять раздался женский голос. – Я это,
Клубника, с тобой говорю. И что здесь страшного. Ведь мы с сестричками то Чернобыльские, потому такие крупные да румяные.
- Правда, правда, чернобыльские мы, - наполнилась вся кухня гомоном женских голосов.
- Да тихо вы, а то и так мужик не в себе, - прикрикнула на них ягода у него в руке. - Ты бы милок, положил меня обратно в короб, а то сомнешь, нервничая.
Славик быстро положил клубнику в короб.
- Так это не белая горячка, - радостно спросил он. – А я ведь бабку спрашивал, откуда клубника то? А она сказала, мол, с пригородной дачи.
- Да все они так говорят, - успокоила его Клубника. – Ты им меньше верь. Шляются у нас по брошенным деревням, нас собирают, помидоры. Если б не зайцы, вообще бы все деревни обнесли.
- Какие зайцы, - не понял Славик.
- Да обычные, серые, - ответила Клубника. – Они у нас малость одичали после аварии, стали уж больно здоровые да плотоядные. Недавно в огороде двух волков задрали, прямо у меня на глазах.
- Как задрали, - вновь переспросил Славик.
- Да насмерть задрали, - сказала Клубника. – Волки то, как раз повадились нами лакомится, мало им сволочам капусты было. Так им и надо.
- Да чего ж у вас там творится то, - ужаснулся Славик.
- И не говори, - вздохнула Клубника. – Но ведь у вас здесь гораздо хуже. Мы то у себя телевизор регулярно смотрим. Его наши бобры починили и спутниковую антенну собрали. Молодцы, такие хозяйственный, их даже наш медведь хвалил, а он у нас самый умный в деревне.
- Ах, да, так о чем это я, - оборвала свои воспоминания Клубника. – Так вот, как телевизор наладили, мы все каналы смотрели, бобры телевизор прям у нас на огороде, под навесом поставили. И как посмотришь да послушаешь, что у Вас тут творится, так у нас житье в сто раз лучше. У вас каждый день, то аварии, то убийства, цены растут, а правительство с народа последнее исподнее сымает. А еще говорят, Киев – мать городов русских.
- От такой жизни эту мать народ с утра до ночи только и вспоминает. А у нас в деревеньке хорошо, благодать. После того как Чернобыль то рванул, сначала всем так худо было, думали, конец пришел. Это нам все медведь рассказывал, он у нас 1973 года рождения, всяко в жизни повидал. Раньше, говорит, все медведи некультурные были, малограмотные, все лапу сосали. Охотники их сильно обижали, да и не только их. Говорит медведь, даже на зайцев охотились, хотя наверное это он немного присочинил, это кто ж рискнет на заячью стаю охотится? Ну, а как Чернобыль ахнул, всех охотников как ветром сдуло. И так теперь у нас тихо и спокойно жить. По вечерам то соловей затянет арию Онегина, то сова лекцию прочтет об астрономии. Правда, иногда петухи понапиваются и хулиганить начнут, матерные песни орут и к нашей буренке пристают. Приходится козла звать, чтоб он их успокоил. Он у нас за порядком следит, если что, может привлечь к ответственности по всей строгости. Рога то у него нешуточные, так что у нас почти всегда порядок. А у Вас, сколько не бьются силовые структуры, ну никак порядок не наведут.
Ну ладно, заболталась я тут. Ты бы милок нас лучше пока в холодильник положил, а то у тебя тут уж больно жарко, соком все изойдем.
А вечерком, по прохладе, я тебе все о нашем житье-бытье расскажу, без утайки.
Славик, огорошенный монологом Клубники, молча взял короб и поставил его на нижнюю полку в холодильник.
После этого он присел на табуретку возле стола и глубоко задумался. Это что же получается, даже чернобыльские монстры им сочувствуют, на их жизнь глядя. Это до чего ж они дожили такого?
Уже вечерело, а Славик все сидел на кухне, глядя в окно, и о чем-то думал.
25. июня 2003 г. М. Сергеев
|
|