***
Липины лапы, пока что пушистые,
пляшут вверху бесконечный канкан
осени - осени целый стакан
на тебе, много ли это? Не шибко ли
много - дожди, ожиданье, листва,
калейдоскопом увившая улицы?
Пей свою осень, как с милым целуется
всякая тварная парная тварь.
Липа качается пьяная сонная,
вниз головою и юбку задрав.
Что ты мне пальцем грозишь, как Минздрав?
Осень и я - мы босы и бессовестны.
Ноги задрав, запрокинув башку,
мы архаичны, хтонически, женственны,
мы, раздеваясь - безмерно блаженствуем,
не добывай нам, пожалуйста, шкур.
Крикну - и духи взовьются пещерные,
дикой рукою огонь разведу.
Что я сегодня имела в виду?
Я и не вспомню от этого щебета.
Липа застыла светла и гола,
землю руками схватив экстатически.
Кажется, осень допили практически,
на тебе зиму, я всё отдала.
***
Я могла бы стать деревом
и стоять, как дубина
триста лет, мой любимый,
ты мне веришь, мой веримый?
Триста лет, руки вытянув
в небеса голубиные
и никто, мой любимый не -
слез с щеки б мне - не вытерел,
не утерл. Но - услышишь ли? -
я не дерево - дева,
так что три мою щеку
носовой простынею.
***
Я сделала стрижку, как звуки тамтама
она коротка. Я остригла всю память
на темени (кто-то с косою...) - протянешь
ладонь, а коснешься забытых проталин.
Я таю. Тамтама там, где мы очнулись
не купишь задешево - в лавке и лавки
самой-то не сыщешь. Я выучусь гавкать
отрывисто, чтобы не чувствовать чувства.
О, муки Тантала, я звуки тамтама
врифмую в заведомо тихие строки,
где слезы звенят forteпьяно и столько
у них голосов, что не хватит актавы.
***
А ты люби меня, хоть я глупа,
дурна собою, не умна собою.
От глупости не излечить любовью,
но глупой быть под нежностью ладонной
совсем не так (не так ли?), о, nes pa?
обидно, а? Люби меня за глупость.
За ум ведь все равно меня любить,
что за ногу. Прижми меня к груди,
а я скажу: «ты у меня один»
губами в губы, нет - губамигубы.
***
Здравствуйте,
это Вас беспокоит я,
что меня беспокоит - Вы,
что наклон твоей головы -
обещанье, моя - твоя
понимает, так ни хрена
не понятно, но не клади
на меня - ни трубки, ни льдин
тишины, которой - стена.
И страна. Странна-то, странна
я в своей манере звонить
незнакомым людям. Они
нам даются как имена.
Я была сегодня в депо
голосов в весенних ветвях,
там варкалось, вечер завяз
красным солнцем по гипопо.
Не болит, но ой как зовет
всю мою нехитрую суть
из ветвей сказать на весу
в сердце уха (эхо) твое...
Это нас беспокоит май,
что пять дней уже как прошел,
это шелест шепота, шелк
рта, сводящего рты с ума.
***
Дождь светло пахнет,
слепо, красиво.
Плуг дождя пахарь
воздуха - символ -
держит - фаллический -
всей незабудкой
я тебя (вычеркнуть)
страшно, как будто
не было времени
между и после
анной карениной
лягу - на весла.
***
Паровозопоезд - ту-у-у! Зверь в лесу глаза закрыл -
помнит. Спит в рубашке стул,
руковами вместо крыл
взмахивая на лету.
У весны тепло во рту,
мокро от дождя, в сиреневых
ветках капельками времени
майские светы цветут.
Ниже, чем сейчас жужжал
шмель, я слышу воркованье.
Кто-то завтра уезжал,
кто сегодня расставался.
Я поеду на вокзал,
сяду в паровозопоезд,
выгляну в окно слепое,
засмотрюсь в твои глаза.
***
Посмотрю на нас - да издалека:
между нами многое - недоска... -
Но еще не время (нет места) -зать,
а доска все ближе, но тормоза -
отказа... -
Доска, а под ней - тоска.
Странный кречет крутится у виска,
норовит в глаза (съесть глаза) в глаза
он свой клюв вонза... -
Ты совсем опрошлился, поменял
даже цвет зениц, если вспоминать
тебя ночью с лампочкой в столько ватт,
что уж лучше спать как дрова.
...Зарывая память водой в песок,
вспоминаешь голос, что был высок
как тростник, в котором, как ветер, пел
о тебе
любви перепел.
***
За то, что ты меня так лю... -
то ненавидишь, вот - ромашка:
гадай по ней и лепестки
пускай по медленной реке -
пускай плывут, когда-нибудь
они к тебе вернутся - эти,
другие, пущенные мной -
жизнь продолжается - to be
continued...
***
Там поют и светят свечи,
звезды щурят глаз овечий,
и волхвуют в сеновале
мыши тихие, из впадин
нор смотрящие мышата
знают: я с тобой общаюсь
шорохом их лап и треском
веток, вздохом занавески,
сквозняком сквозь позвоночник,
мыши знают, каждой ночью.
Пыль взлетает прямо в пламя,
очень жарко между нами
бьется огонек крылатый.
|
|