Все мы любим получать и читать письма. Но для того, чтобы их получать, нужно писать самим. А это мы любим гораздо меньше. Поэтому всегда популярным был эпистолярный жанр - письма, на которые не надо отвечать. Сейчас, когда традиционное «письмецо в конверте» все более вытесняют телеграф, факс, компьютерная почта, излюбленный жанр Апостола Павла, Плиния, Чаадаева скромно отошел в сторону. Мы решили сегодня вспомнить об этом древнейшем жанре, возникшем в эпоху наскальных рисунков. Надеемся, чтение публикуемых писем окажется полезным не только непосредственному адресату.
Письмо первое
МОЯ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ ТВОЕЙ СМЕРТИ
Дорогой друг!
Выражаю глубокое соболезнование в связи со смертью твоей мамы. Я хорошо помню тетю Шуру, как она принимала нас, когда мы были студентами. Тогда и для нас она была как мать, особенно для иногородних, которые были лишены домашнего уюта. Я знаю также, какие отношения были у тебя с ней. Действительно, это невосполнимая потеря для тебя. Но подобные потери неизбежны для каждого. И если их невозможно воспол-нить, необходимо научиться принимать с наименьшим уроном для себя и окружающих. Согласись, твоя мама была с тобой долго- долго, многое дала тебе, многому научила. А ведь многие потеряли матерей, когда были гораздо моложе тебя. Есть и такие, которые совсем не знают своих матерей.
Ты очень жалеешь маму. Но нужна ли ей эта жалость сейчас? О, если бы мы так жалели живых матерей! У нас с тобой есть все основания полагать, что тетя Шура сейчас находится в мире, лучшем, чем наш. Она оставила о себе добрую память своей достойной жизнью и умерла в мире с Богом. Я думаю, она не нуждается в нашей жалости.
Мне кажется, что ты сейчас больше жалеешь себя. Я говорю тебе об этом так жестко и прямо на правах старого друга. Мать была для тебя самым близким человеком. У тебя было место, где ты мог отдохнуть душой, поплакать в жилетку, зализать раны, распить бутылочку с друзьями. Теперь ты всего этого лишился. Но ведь подспудно ты был к этому готов. Родители должны уходить раньше, это нормально. Вот если наоборот… Но и здесь жизнь не кончается. Я хочу рассказать тебе, как люди принимают самое тяжкое испытание - смерть ма-леньких детей.
Первый пример - классический. Когда у израильского царя Давида смертельно заболел ребенок , «молился Давид Богу о младенце, и постился Давид, и, уединившись, провел ночь, лежа на земле. И вошли к нему старейшины дома его, чтобы поднять его с земли; но он не хотел, и не ел с ними хлеба.
На седьмой день дитя умерло, и слуги Давидовы боялись донести ему, что умер младенец; ибо, говорили они, когда дитя было еще живо, и мы уговаривали его, и он не слушал голоса нашего; как же скажем ему: «умерло дитя»? Он сделает что-нибудь худое. И увидел Давид, что слуги его перешептываются между собою, и понял Давид, что дитя умерло, и спросил Давид слуг своих: умерло дитя? И сказали: умерло.
Тогда Давид встал с земли, и умылся, и переменил одежды свои, и пошел в дом Господень, и молился. Возвратившись домой, потребовал, чтобы подали ему хлеба, и он ел. И сказали ему слуги его: что значит, что ты так поступаешь: когда дитя было еще живо, ты постился и плакал; а когда дитя умерло, ты встал и ел хлеб? И сказал Давид: доколе дитя было живо, я постился и плакал, ибо думал: кто знает, не помилует ли меня Гос-подь, и дитя останется живо? А теперь оно умерло; Зачем же мне поститься? Разве я могу возвратить его? Я пойду к нему, а оно не возвратится ко мне. И утешил Давид Вирсавию, жену свою, и вошел к ней и спал с нею; и она родила сына, и нарекла ему имя: Соломон». ( 2-я книга Царств, 12, 16-24.)
Второй случай - из наших дней. Погибла шестилетняя девочка, единственный ребенок в семье. Родители так сильно любили дочку, что близкие их опасались, как бы они не сделали с собой что-нибудь худое. Но уже через несколько дней после погребения осиротевшие родители были столь спокойны, что окружающие усом-нились в их любви к погибшей дочке, даже обратились к отцу за объяснением. Объяснение было ошеломляю-щим:
- Мы с женой представили себе, что если бы шесть лет назад Бог сказал нам: «У меня есть дочка, чудес-ная девочка. Я хочу, чтобы она шесть лет прожила на земле. Я решил отдать ее вам на это время. Растите ее, воспитывайте, заботьтесь о ней. Но только шесть лет, потом Я вновь заберу ее». Неужели бы мы не согласи-лись? Согласились бы с восторгом. Мы скорбим о потере, и будем скорбеть до конца наших дней. Но мы живы надеждой, что вновь встретимся с нашей крошкой, и больше никогда не расстанемся.
По-разному можно относиться к такой вере. Бесспорно одно: она помогает выжить в самых безвыходных ситуациях.
Согласись и ты, что по самому большому счету ты не потерял свою маму. С тобой всегда будет ее образ, память о ней. И еще - в нас должна жить надежда на предстоящую встречу с нашими любимыми и близкими, ушедшими от нас. На встречу в лучшем мире, где уже не будет расставаний.
Вот на такой оптимистичной ноте позволь закончить это не веселое письмо.
Твой Виталий.
Письмо второе
NO PROBLEM!
Дорогой друг!
Я рад, что ты смог решить столь непростую жизненную проблему. А то, что на смену ей пришло сразу несколько новых - это естественно. Вся наша жизнь состоит из проблем. Они заедают нас, мы тонем в них. Уйма проблем: от возможной космической катастрофы до подтекающего крана на кухне. Причем не вдруг оп-ределишь, какая из них более актуальна.
Что же делать? Спасовать перед ними, сдаться, плыть по течению? Не по-мужски как-то. Крушить все проблемы направо и налево? Сил не хватит, проблем не решишь, а дров наломаешь. А что если разобраться с ними, разложить по полочкам? Пусть поможет нам в этом молитва:
«Боже, дай мне смирения принять то, что я изменить не в силах, мужества, чтобы изменить то, что могу; мудрости, чтобы отличить первое от второго».
Хотя лучше всего это действует именно как молитва, можешь воспринимать эти слова просто как руково-дство к действию. Итак, начали.
Что я не могу изменить? Я не могу отменить плохую погоду, прожить жизнь заново, отрастить ампутиро-ванную руку, вернуть умершего родственника. Не могу сейчас и не смогу никогда, ни при каких условиях. Решение этих проблем находится за пределами человеческих возможностей, так как создаются они, как прави-ло, без проявления воли человека. А ненужным ропотом и непрестанным сетованием на судьбу я лишь усугуб-ляю эти проблемы и заедаю свою и без того нелегкую жизнь. Поэтому нужно смириться с плохой погодой, нау-читься владеть одной рукой, найти радости в этой жизни и понять ее неповторимость.
Чего еще я не могу? Прекратить войны, стабилизировать экономику, накормить всех голодных, уничто-жить запасы ядерного оружия, излечить мир от СПИДа, оздоровить экологию и т.п. Для этого необходимы усилия всего человечества и в первую очередь - сильных мира сего. Но все же эти проблемы может и должен решать человек, потому что он создал их по своей недоброй воле. И если я не могу решить эти проблемы в мировом масштабе, то хотя бы часть их я могу решить:
для себя;
для своей семьи
для своего предприятия, района, города, страны и т.п. в зависимости от величины власти, влияния, богатства и пр.
В любом раскладе начинать надо с себя, с семьи. Это хорошо понимали первые христиане: «Епископ должен быть…хорошо управляющий домом своим; ибо, кто не умеет управлять собственным домом, будет ли пещись о Церкви Божией». И еще круче: «Если же кто о своих и особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры и хуже неверного». ( 1-е послание к Тимофею, 3.2-5; 5.8).
Не в этом ли первопричина несостоятельности многих современных руководителей самого высокого ранга? И не в этом ли причина успеха шлягера Ларисы Долиной «Погода в доме?»
А погода в доме начинается всегда с хозяина. И прежде чем решать мировые проблемы, необходимо разобраться с собой. Что я могу и чего не могу? И тут начинается:
-Я не могу найти общий язык с сыном.
-Я не могу бросить курить.
-Я не могу работать сверхурочно.
-Я не могу (предлагаю дополнить список).
А теперь немножко реконструируем этот вопль души: Заменим «не могу» на «не хочу», тогда можно бу-дет заглянуть в корень наших проблем:
- Я не хочу находить общий язык с сыном, т.к. общий означает и мой, и его. А я хочу говорить с ним только на моем языке.
- Я не хочу бросать курить, т.к. мне нравится пускать кольца в потолок.
Я не хочу работать сверхурочно, т.к. смотреть телевизор, лежа на диване, приятнее.
Теперь ясно, что корень проблемы во мне, и решать ее должен я. Как - это другой вопрос, порой супер-сложный, но всегда решаемый. Если есть проблема, есть и решение. Только нужно трезво оценить свои воз-можности и приложить ВСЕ усилия для полной их реализации. Это в наших же интересах: чем полнее реализуем мы свои возможности, тем больше открывается новых, скрытых от нас ранее. Так расширяются границы нашего "могу".
Таким образом, нам с тобой удалось разложить все проблемы на две большие кучи. В первой - проблемы, созданные не нами, поэтому решить их мы не сможем, как бы ни пытались. Поэтому их надо просто принять. Во второй куче проблемы, которые мы создаем себе сами, значит, нам самим их и решать. Для первой кучи нужно смирение, для второй - мужество.
Но и для того, чтобы смириться, нужно большое мужество. Нам остается только вспомнить, что мы с тобой - мужчины. А «мужчины» и «мужество»- однокоренные слова.
Крепко жму твою мужественную руку, Виталий.
Письмо третье
НА СЕЙ ДЕНЬ
Дорогой друг!
Хочу поделиться с тобой прекрасным методом, который помогает в решении множества проблем. Если бы я не воспользовался этим методом в свое время, ты не читал бы сейчас этого письма.
Ты помнишь, конечно, что у меня в свое время были большие проблемы с алкоголем. Я неоднократно пытался завязывать, считал трезвые дни и месяцы, отмечал их в календаре, потом срывался и… спустя некоторое время вновь завязывал.
О, этот непосильный Сизифов труд! Я катил тяжелый камень воздержания от спиртного вверх по кру-той горе своей жизни. Этот камень то и дело вырывался из моих рук и с грохотом катился вниз, подминая меня и травмируя близких. Через некоторое время я вставал, залечивал раны, и … все начиналось сызнова.
Так продолжалось долгое время. Жизнь моя шла по синусоиде. Число пьяных дней и месяцев возрас-тало за счет трезвых. В конце концов, я изнемог, разуверился в себе и сдался зеленому змию. Поплыл по течению широкой сивушной реки и приплыл бы, наверное, в желтый дом или на погост, если бы не…
Эта идея сама по себе не нова. Позже я узнал, что ее успешно используют "Анонимные Алкоголики". Нечто похожее я читал, кажется, у Карнеги. Но корни этой идеи уходят к началу нашей эры. В молитве " Отче наш" есть слова: "Хлеб наш насущный дай нам НА СЕЙ ДЕНЬ."
В то время насущным хлебом для меня была трезвость. И я понял, что не нужно завязывать на год, десять лет, на всю жизнь. Главное - оставаться трезвым только один, сегодняшний день. Вчерашний день прошел. Даже если он был нетрезвым, я не смогу его изменить, поэтому сожалеть о нем - значит расходовать силы, ко-торые понадобятся мне для наступившего дня. Что будет завтра - неизвестно, возможно даже, что я сорвусь. Но до завтра надо еще дожить, а сегодня я должен быть трезвым.
Когда же "завтра" превращается в "сегодня", все начинается сначала. И я уже не качу неприподъемный камень пожизненной трезвости, а успешно строю трезвую жизнь из кирпичиков- дней.
Так же удалось победить "непобедимую" тягу к никотину. И …воистину, "не было бы счастья, да несча-стье помогло". До меня дошло, что принцип "На сей день" универсален и гож для всех случаев жизни.
Нужно лишь сегодня:
прожить без алкоголя (или иного наркотика);
вынести ну просто невыносимые муки болезни;
перенести страдания от потери близкого человека;
пережить безденежье, жизнь впроголодь;
выдержать несправедливые нападки тещи (или шефа);
проявить терпение в воспитании потомства;
укротить свой гнев (гордыню)
На всю жизнь тяжело, невозможно, немыслимо. А на один день-пустяк (или трудно, но можно вытер-петь с Божьей помощью, один- то день.)
А вечером - благодарить:
" ГОСПОДИ! Благодарю за то, что ТЫ СЕГОДНЯ:
дал в
|
|