Воскресший и утопленная
Рассказ
Просто потому что не было тебя, не могла сказать тебе, что я твоя.
Долгою зимою, чистою весной, было очень плохо без тебя одной…
Reflex
-Играла, вроде бы, L`histoire d`une fee, c`est… - произнес Йосинори и положил опухшее лицо на стол.
Напился он не потому, что праздновал мой вчерашний день рождения, а потому что принялся рассказывать мне о своей прошлой анафеме. Его жена была на работе, поэтому он «потерял всякий нюх» и напился. А после принялся разговаривать со мной дальше.
Название песни – дополнение его вчерашней истории, которую он начал рассказывать мне, не выпив ни грамма саке. А вот по ходу его повествования чаша неустанно пополнялась восемнадцатиградусным напитком…
Эта история поразила меня. И самое главное, что она стоит того, чтобы напиться в честь нее.
***
История эта произошла в году 96-97. Йосинори учился тогда на втором курсе Токийского университета, на факультете филологии.
При всей своей занятости обучением, Йосинори временами подрабатывал переводчиком в одном небольшом издательстве.
Кавамори был красивым юношей. Именно таким, кого многие называют «вешалкой для девушек». Соответственно, на своем жизненном пути он повстречал немало женщин!
Но именно его женщинами были всего три: Шинако, Маи и Синако. Никого из них уже нет…
С Шинако он познакомился еще в старшем классе школы. Они долго встречались – года два или три… Но потом как будто земля перевернулась полюсами. Рано утром Шинако позвонила Йосинори и попросила встретиться в парке. На часах было не больше шести утра. Кавамори встал, оделся и направился к месту встречи. Зима была холодная, как никогда. Снег больно бил в лицо, и Йосинори приходилось прикрываться вязаным шарфом.
Шинако ждала его на самой дальней лавке парка. На ней была надета короткая бежевая шубка и белая шапка.
-Привет, Шинако… Что-то случилось? – спросил Йосинори и присел рядом с ней на лавке.
Девушка повернула к нему свое лицо и улыбнулась. Затем она встала, отошла на несколько шагов от своего возлюбленного и, достав пистолет, выстрелила себе в висок. Белый вязаный шарф Йосинори покрылся мелкими красными точками.
Ему так не удалось узнать причину самоубийства Шинако. Все у них было в порядке: даже через два месяца жениться собирались… но что-то в мире свершилось…
Маи он встретил через месяц после смерти Шинако. Она была очень красивой девушкой с отличным чувством юмора и фантазией.
Однажды они отправились с ней в кино. Была премьера, Йосинори не помнит какого фильма, но Маи невыносимо хотелось его посмотреть. После сеанса Маи была уже холодной. Медикам так и не удалось установить точную причину смерти девушки. Конечно, в заключении было написано «Легочная тромболия», но на самом деле Маи умерла не от этого.
Два месяца Йосинори лечился в больнице, а потом встретил Синако.
Как-то вечером они ехали на машине, и Йосинори не справился с управлением. Синако погибла, Кавамори не получил ни царапины…
С тех пор он год не встречался с девушками… Но вот…
Он стоял напротив дверей лифта огромного небоскреба, в котором находилась его квартира. Здание это было многофункциональным: в нем находились всеразличные офисы, рестораны, кафе, магазины, устраивались выставки и, естественно, жили люди.
Стальные двери лифта открылись, и Йосинори увидел невысокую девушку. Она стояла перед ним в черной юбке и бюстгальтере. В руках незнакомка держала розовую шерстяную кофту.
С виду эта девушка была очень неприглядной: маленькие глаза и пухлые губки совершенно не сочетались с кругловатым лицом. Она посмотрела испуганными глазками на Кавамори и, пробормотав что-то, вроде «Наизнанку одела…», пулей вылетела из зеркальной кабины.
Йосинори некоторое время стоял не двигаясь. Все произошло настолько быстро, что юноша даже не успел полностью проанализировать ситуацию в голове. Девушка, свитер, зеркала, - все это перемешалось в голове и установило там беспорядок. Как будто Йосинори год раскладывал в своей голове все по полочкам, а вот сегодня там снова воцарился бардак…
Кавамори внимательно разглядывал себя в зеркале. Он то сужал глаза, то снова расширял их. Брови послушно следовали за движением век: они то поднимались, то опускались.
«Что во мне не так? – спросил Йосинори у зеркала. – Все, вроде бы, как у большинства людей: нос, рот, глаза, брови… Но почему? Почему такое творится со мной… Эта девушка, - подумал он. – Словно она забралась в мой мозг и раскидала все файлы и конспекты. Листы слетели с подшивки и перепутались. Что происходит?».
Как-то Кавамори прогуливался с друзьями по парку. Погода была дождливая. Стоял конец марта, но сакура не спешила распускаться. Дул теплый южный ветерок, разносивший сырой запах дождя.
Пока друзья оживленно беседовали о чем-то, Йосинори внимательно смотрел на мокрый от дождя асфальт. Он думал о чем-то важном, важном не только для него самого, но и для всех, кто рядом с ним…
Внезапно Кавамори увидел незнакомку из лифта. Согнувшись, она сидела на дальней лавке парка и смотрела в одну точку на асфальте. На ней была надета белая брезентовая куртка и красный вязаный шарф.
Йосинори отстал от друзей и медленно подошел к девушке.
-Ну, - улыбнувшись, проговорил он. – Переодела кофту?
Девушка едва кивнула и, не сводя взгляда с асфальта, мило улыбнулась.
-Что-то сакура не распускается… А дни весеннего равноденствия уже прошли …
Незнакомка продолжала молчать и не сводила взгляда с черного асфальта.
-Как тебя зовут? – спросил Йосинори и присел рядом с девушкой.
-Кайри, - улыбнувшись, проговорила она.
Подул холодный ветер, и Кайри перекинула шарф через шею еще раз.
-Красивое имя, - сказал Йосинори. – И редкое.
Девушка продолжала молчать.
-А почему ты одна? Или тебе нравится одиночество…
Кайри села ровно, глубоко вздохнула и проговорила:
-Сейчас я больше люблю одиночество.
-В смысле?
-Знаешь, - спокойно и медленно начала говорить девушка. – Я строила себе плот из друзей. Я строила его долго и старательно, связывая бревна друг с другом несколькими толстыми веревками. Но однажды одному бревну не понравился его хозяин. Оно разорвало веревки и уплыло. За ним последовали и остальные бревнышки… Так мой плот и развалился. Я плавала в огромном океане долго, но бревна так и не возвращались. Я несколько раз видела спасательную шлюпку, но и она отказывалась меня подбирать. Я устала и погрузилась в холодную жгучую воду. Легкие забились жидкостью, становилось все труднее дышать. Я упала на дно, усеянное острыми камнями. Камни вонзились мне в спину острыми крючками и по сей день не отпускают меня… не отпускают со дна океана…
Йосинори сидел молча. Потом он сказал:
-Знаешь, а вот я как-то строил огромный навес над собой. Шестнадцать лет я устанавливал столбы и опоры для моей крыши. И вот, навес был почти готов: оставалось повесить лишь праздничные гирлянды… Но один из столбов выскочил из под черепичной крыши. У него появились руки. Он взял бензопилу и посрубал почти все столбы, кроме пяти. Остальные оказались из бетона, а не дерева. Крыша накренилась, а потом и вовсе рухнула на меня.
Пять лет я лежал под этими завалами, но наступил двадцать первый год, и меня вытащили из под них. Легкие вдохнули свежий воздух, я начал жить!!! Снова принялся сооружать себе навес! Теперь он есть. Да, может когда-нибудь он рухнет снова. Но сейчас он есть! И я не промокаю под кровавым кислотным дождем, который способен омрачить мои разум и чувства… - Йосинори улыбнулся.
Подул ветерок, и снова заморосил дождик. Мелкие прозрачные капли побежали по грустному лицо Кайри.
Деревья сакуры шатало в разные стороны. Казалось, усиливающийся ветер был готов сломить их, впрочем, как сломал когда-то жизни Кайри и Йосинори.
-Может, - совсем тихо проговорил юноша. – Может, ты хочешь познакомиться с моими друзьями? Они отличные ребята и послужат тебе отличными бревнами для нового плота! – Йосинори улыбнулся.
Кайри снова уставилась в точку на асфальте и отрицательно помотала головой.
-Но почему? Почему нет? – широко раскрыв глаза, спросил Йосинори.
Кайри медленно повернула к нему лицо и прошептала:
-Я боюсь… Боюсь, что плот снова развалится… тем более, в моих легких уже слишком много воды. Я – труп, способный разговаривать, дышать, смотреть на асфальт и сакуру…
Йосинори помолчал некоторое время, а потом сказал:
-Давай сделаем так: ты ведь доверяешь сакуре, правда?
Кайри, призадумавшись, кивнула.
-Если сакура успеет распуститься до семи утра, то ты будешь строить себе новый плот, а если нет… То и сакура считает, что этого делать не нужно.
Девушка недоверчиво посмотрела на собеседника, а потом все же кивнула.
Вечерело. Людей в парке становилось все меньше и меньше, а Йосинори и Кайри продолжали молча сидеть на лавке и смотреть на асфальт. Юноша подходил к своим друзьям и, извинившись, просил покинуть его до завтра.
-Конечно, мы все поняли! До завтра, Йосинори! – проговорили они и удалились.
Ветра совсем не было. Установилось полное затишье.
-Ты не хочешь спать, Кайри? – спросил Йосинори и внимательно посмотрел на девушку.
Кайри закрыла глаза и сидела молча.
-Может, приляжешь?
Девушка приоткрыла глаза и сонно посмотрела на юношу. Она легла на лавку, а голову положила Йосинори на колени.
Время бежало. Йосинори не спал, а сакура не распускалась.
«Только бы она распустилась, - думал он про себя. – Я обязан поднять ее со дна, с глубины, из кабины лифта… но правильно ли я делаю? Не будет ли она четвертой?».
Было чуть больше пяти утра, когда Кавамори стал различать маленькие белые точки на изящных ветвях сакуры. Солнце уже встало и ярко светило в глаза юноши, но Кайри все еще спала. Со временем точки стали медленно увеличиваться и в конце концов превратились в маленькие толстые нежно – розовые бутоны.
Около половины седьмого бутоны стали распускаться.
-Кайри! – проговорил Йосинори. – Смотри, сакура распустилась!
Девушка встала с лавочки и радостно закричала:
-Сакура распустилась!
***
Йосинори и Кайри поженились через год после знакомства. Конечно, Кайри пришлось полечиться в больнице некоторое время. Но Йосинори навещал ее каждый день. И не один, а с друзьями. Не только со своими, но с друзьями Кайри…
Йосинори аккуратно разобрал свою крышу. Но из тех же материалов построил плот не только для Кайри, но и для себя.
29 мая 2003
|
|