Ты помнишь, мы ехали в поезде метро над Днепром.
Мы стояли в центре вагона у двери. Я держался за округлый поручень одной рукой, и мы подчинились колебаниям вагона.
Только изредка, сглаживая наиболее резкие из них, моя рука напрягалась и работала сторожем нашего расслабленного состояния.
- Гидропарк! Следующая… - засуетились вагонные динамики.
Вагон покачивался в утреннем солнце осеннего примороженного дня. Дымка с реки окутывала это приподнятое над землей странное грохочущее новообразование и дарила насыщенную легкость и податливость окружающего. Ты обняла меня одной рукой и уткнулась в грудь, наверное, закрыв глаза, наверное, приоткрывая их на пару секунд и закрывая снова, прислушиваясь к себе, к памяти, греясь.
А мне хотелось смотреть вокруг… чувствуя тебя, чутко чувствуя. Казалось, чувствуя даже прикосновения ресниц, даже твое легкое дыхание сквозь куртку, свитер и рубашку на груди.
И странным образом раздробилось вдруг тягучее время на отдельные частицы происходящего…
В правой стороне вагона возник активный мужской, накрученный актерской бодростью, голос:
- Вам предлагается сделать выгодную покупку! Набор из десяти ручек по цене одной!
С левой стороны также появился приближающийся женский - монотонный, но не врезающийся:
- Медицинский атлас! Издание последнее, дополненное…
Два голоса встретились возле нас и, переплетясь на мгновение, затихли.
В этот момент зашло солнце, а стоящий спиной ко мне «аспирант» в мятой темной хлопчатобумажной куртке и черной лыжной шапочке открыл книгу.
Евгений Велтистов…
«Ноктюрн пустоты»…
И я прочел первую строчку: «Дождь. Сегодня весь день лил дождь…»
Потом я силился прочесть дальше. Но тишина не пускала. Висячая тишина.
Казалось, что вагон перестал стучать по стыкам и замер над рекой.
- У тебя сердце пропало… - подняв чистые глаза и приоткрытые губы, сказала ты.
И…
Через…
Секунду…
Удара…
Сердца…
Поезд начал тормозить, опав на рельсы.
Рука моя напряглась, загоняя наши колебания внутрь блестящего поручня.
Голоса, осторожно присматриваясь друг к другу, разгоняясь и торопясь,
дробились на уже ничего не значащие фразы.
«Аспирант» закрыл книгу, положил ее в полиэтиленовый пакет с надписью «Winston» и натянул посильнее на лоб шапочку.
- Тук-тук! – ты улыбнулась, прижалась снова. - Оно нашлось…
За моей спиной открылись двери, и первые капли начинающегося дождя залетели внутрь. Порыв смеющегося беспокойного ветра бросил несколько капель мне на щеку и заставил задохнуться от своей свежести, дерзости и наглости.
- Станция «Днiпро»! Выход на правую сторону… - ставили финальную точку в прекращении движения динамики вагона.
«Аспирант» вышел на этой станции один и, сгорбившись, обругал про себя ветер, дождь, осень и…
В вагоне зажегся свет и я отвернулся.
Следующая станция будет уже под землей.
|
|