Литературный портал "Что хочет автор" на www.litkonkurs.ru, e-mail: izdat@rzn.ru Проект: Проект "Визитная карточка"

Автор: Ольга ДонецНоминация: Юмор и ирония

Визитная карточка фильма.

      Есть люди, которые плохо учились в школе, и не занимались русским языком, есть те - которые в школе учились хорошо, и языком занимались не так уж плохо, но преподаватель был так себе..., есть и такие, которые не читали до двенадцати лет - если только из-под палки, - это я к тому, что однажды узнала: грамотность формируется в период от семи до двенадцати лет, причем основное условие этой закладки - чтение книг, - это потом уже идут какие-то знания, уроки, навязанные извне..."- я остановилась и отложила ручку.
   
    Не клеилась у меня научная работа, а написать ее - ну очень хотелось! Она могла бы сделать меня популярной в среде ученого круга, среди филологов и литературоведов. Но статья не получалась. Какой-то детский лепет, а не научная работа.
   
    Я встала из-за стола. Постояла, посмотрела на стол. Выключила лампу. Еще постояла, посмотрела на лампу. Взяла статью и запихнула в ящик стола. Посмотрела на ящик. Вытащила статью, отнесла на кухню и выкинула в мусорное ведро. Посмотрела на ведро, взяла его, и пошла выбрасывать мусор во двор.
   
    Выходя из подъезда, я столкнулась с Жанной.
    - Привет! - весело воскликнула она, - Хозяйничаешь?
    - Угу, - поспешила ответить я и посеменила к мусоросборнику: не хватало еще, чтобы Жанна обнаружила листы бумаги, торчащие из ведра, - точно заинтересуется и замучит вопросами. А, хуже того, вытащит и прочтет. Я оперативно опрокинула ведро в мусорный бак, и тут же рядом со мной образовалась Жанна.
    - Инга, послушай! - она схватила меня за плечо, - Нет, давай, вон, на скамейку сядем.
   
    Я покорно поплелась за ней в скверик, села на скамейку:
    - Жанна, давай только быстро, ладно? У меня дела, и...
    - Понимаю! - она закурила тонкую сигарету, - Хозяйственный день! Это благородно. Ну так вот, о чем я, собственно...
   
    Знала бы Жанна, что всего каких-то двадцать минут назад, я....
    - ...и, представляешь? - восхищенно тараторила она, - Они согласились!!! Инга!
    - Погоди... - замялась я, - Кто согласился...
    - Опять ты не слушаешь...Студия согласилась. Я написала им письмо...
    - Письмо? - перебила я Жанну, - Ты написала письмо? И они согласились???
    - Ну, я не сама его писала...Я диктовала, чтобы мысль правильно текла! Писал Герман. Да разве ж в этом дело? Они согласились просмотреть наши с тобой материалы!
    - Да кто они?
   
    Какой-то мальчик с совочком в руке подошел к нам, сел на корточки и стал наполнять моё ведро песком.
   
    - Студия "Гоги-фильм"! - торжественно произнесла Жанна.
    - Гоги?.. Это что еще за зверь?
    - Так, ладно, Инга, я побежала, позвоню, как только будут новости. Впереди у нас перспективы! - она встала и быстро скрылась в подворотне.
   
    Я посмотрела на мальчика:
    - Тебе сколько лет?
    - Шесть.
    - Писать умеешь?
    - И писать и читать, - отвечал он, не переставая наполнять ведро песком.
    - А зовут тебя как?
    - Виталик.
    - Скажи мне, Виталик, как пишется слово "собака".
    Он поднял на меня удивленные глаза, встал и, наклонив голову, тихо сказал:
    - Со-ба-ка. А что?
    - Да нет, ничего, - я машинально вытряхнула песок из ведра и ушла домой.
   
    ...
    С Жанной мы познакомились в институте Кино и Телевидения, куда обе поступили после школы. Учились на одном факультете, "Звукотехники", но звук, и тонкости работы с ним, нас не интересовали. И я, и Жанна пришли в институт исключительно, чтобы снимать кино.
   
    При институте имелась студия, "Полкадра", и ее руководитель, пожилой мужчина Петр Аркадьевич, называл ее, не без гордости, "полупрофессионально­й".­ Туда можно было прийти, получить допотопную камеру "Конверс", некоторое количество пленки - минут на пятнадцать съемки, причем пленки такой старой, что серебра в ней было столько же, сколько в мельхиоровой ложке.
   
    Но мы снимали. Фильмы были черно-белые, в большинстве своем - ни о чем, поскольку тогда мне еще казалось, что кино должно быть экспериментальным, непонятным, завуалированным, ну а Жанна - ей было главное работать с камерой. Она не разбиралась в том, что я придумываю, и с удовольствием жала на кнопки там и тогда, где я просила.
   
    Отсняв очередной фильм, мы приходили в "Полкадра", сдавали пленку на проявку, а потом, получив позитивы, на дореволюционных монтажных столиках, похожих на большие дыроколы, вооружившись клейкой лентой, монтировали снятые материалы. Звук к фильму писался отдельно, на магнитофонную кассету, и потом, при окончательном просмотре, главным моментом было успеть совместить изображение и звук. Это получалось не всегда. Клейкая лента рвалась, нагреваясь в проекторе, магнитофон выключить не успевали....Вскоре мы немного, все же, поднаторели, и решили, что нам пора снять фильм для какого-нибудь фестиваля...
   
    Я помню тот фильм. С него всё и началось...
   
    Фильм назывался " Серая сюита". Он состоял из трех частей, которые никак друг с другом не были связаны. Я долго думала: как их связать, - в сюите должен быть лейтмотив, который интерпретируется в каждой части по-разному, и таким образом их соединяет воедино. Сначала, я подумала, что это должен быть герой. Но героя на все три части - да еще такого, чтобы он был непонятным и завуалированным, мне было не придумать. Вторым вариантом являлась общая тема всех частей. Но это тоже отпадало: там, по большому счету, ни в одной из частей никакой темы вообще не было...А отказаться от названия я не могла, потому что оно мне очень нравилось. Трагично и жутко экспериментально!
   
    Пришлось остановиться на музыке. Раз сюита, сделаем центром фильма музыкальную тему, а изображение будет ее сопровождать. Я стала искать музыкантов. Конечно же, мне нужны были не просто музыканты, а уж понятно какие, экспериментирующие! Один мой друг, художник, сказал , что у него есть знакомые гении от музыки - трио "Не прислоняться". Название мне сразу понравилось, и на следующий день мы уже встречались.
   
    На станции метро меня поджидали трое худых юношей, все в длинных плащах и очень длинных вязанных шарфах.
    - Корнелиус, - представился один из них,блондин в очках, - А это Пуговкин и Бекар.
   
    Мы прошли в кафе, и я стала рассказывать, что мне нужно. По большому счету, я сама этого не знала, поэтому рассказывала не только им, но и себе, соображая прямо на ходу. В результате, музыканты получили задание написать трехчастную сюиту следующего толка . Первая часть должна была быть авангардной, вторая - неопределенной, а третья - подводить черту. Все это я сказала многозначительно, и со знанием дела, но блондин в очках все-таки уточнил:
    - Черту под чем?
   
    Я выдержала паузу, как бы удивляясь его несообразительности,­ а сама думала: "Под чем же, ну под чем?..", и потом громко произнесла:
    - Под смыслом! - после этого я, дабы больше не отвечать на подобные вопросы, быстро попрощалась с творцами и покинула кафе.
   
    Жанна была недовольна тем, что после того, как она все отсняла, я занимаюсь фильмом без ее участия - ей тоже хотелось творить, да и авангардный кинофестиваль "Объедки-синема" , на который мы мечтали попасть, был не за горами. Жанна пришла ко мне, угрюмо поглядывая по сторонам:
    - Ну, как фильм?.. - спросила она так, будто не имела к нему отношения.
    - Жанна... - замялась я. - Понимаешь, я...
    - Понимаю. - прервала меня она, - А как же я??
    - Но я как бы режиссер, понимаешь?...
    - Не понимаю! - тут её прорвало, - Мы, между прочим, на первом курсе! И мы , между прочим, вместе этот фильм делаем, и я, между прочим, тоже соображаю!
   
    Мне стало ее жалко:
    - Жанночка, я знаю, что ты очень хорошо соображаешь...Но есть такие вещи...
    - Какие? Ну, какие, например?
    - Я музыку подбирала к фильму...Понимаешь, всё-таки я...
    - Понимаю. - кивнула Жанна, - А если мне она не понравится? Тогда что?
    - Да мне она тоже может не понравиться... - вздохнула я, - Не знаю этих музыкантов. Чего играют?.. неизвестно...
    - Ладно... - смягчилась вспыльчивая Жанна, - Но, Инга, пойми - и я хочу что-то делать. А то что же получается? - сняла, смонтировала, и до свидания?
    - Жанна, но это судьба всех операторов ! - немного патетично воскликнула я.
   
    Она хмыкнула:
    - Я вообще-то еще не оператор. И требую своего полноценного участия в работе над фильмом! - она провела тонким пальцем по полировке журнального столика, - Ну, в музыке, согласна, я ничего не смыслю. Но ведь есть еще какие-то моменты! Мы столько вместе трудились, искали натуру, актеров халявных, а теперь я сижу, как пень в болоте...
   
    - Жанна! - меня осенило, - А титры? Это же так важно - титры! Это визитная карточка фильма!
    - А что писать? - немного оживилась она.
    - Ну, как обычно. Сначала - название, потом наши с тобой фамилии, типа как создателей, а после фильма - актеров, и всех, кто нам помогал, - музыкантов, Петра Аркадьевича обязательно.
    - Можно же и картинки какие-нибудь подложить... - Жанна уже была погружена в будущие титры...
   
    Я любила ее за это необычное качество: Жанна была не очень творческой личностью, ей всегда требовался толчок, подсказка, задание, но при этом она была бесконечно талантлива! Получив такой толчок, она могла придумать что угодно, а если выполняла задание, то так досконально, что иногда мне казалось - что в момент выполнения, в ее голову переселяются мои мысли....
   
    - ... А еще можно.. - продолжала Жанна, - Сделать нарезку из кадров, которые не вошли в фильм, и на их фоне титры пустить. Тоже будет круто, да?
    Я кивнула.
   
    - Ну, хорошо, - Жанна встала с кресла, - Я тебе позвоню вечером, и ты мне продиктуешь все, что нужно для титров. Я быстро сделаю!
   
    Она ушла. И вечером действительно позвонила. Я продиктовала ей все необходимые имена, фамилии, названия, мы обсудили, как это примерно должно выглядеть, и Жанна очень довольным голосом пожелала мне спокойной ночи.
   
    На следующий день ко мне заявились музыканты с кассетой, на которой была записана музыка к фильму. Корнелиус предупредил сразу:
   
    - Тут всего три инструмента: рояль, флейта и бубен. Бубна мало, поскольку он не концептуален в этом контексте. Рояля тоже немного - он отяжеляет...Так что, солирует флейта. Это может показаться необычным, но привыкаешь быстро.
   
    Я молча взяла кассету и вставила в магнитофон. Началась "музыка".
    - Это первая часть. Авангардная. - сообщил Корнелиус, - Мы назвали ее " Срок годности".
    - А...почему так?.. - спросила я , с ужасом вслушиваясь в заунывные трели расстроенной флейты.
    - Это я придумал, - сказал Пуговкин , - На меня снизошло... Муза нашептала...
    - На флейте он играет, - объяснил Корнелиус.
    - Ясно... - кивнула я, - А вторая часть скоро?
    - Не нравится? - уныло и очень недоверчиво спросил Пуговкин.
    - Нет... - я почему-то улыбнулась Бекару, который сидел в углу дивана и недобро смотрел на меня из-под косматых бровей. - Нравится, но я хочу и другие части послушать... Тут я...всё поняла....
   
    Корнелиус подошел к магнитофону и отмотал плёнку:
    - Вот вторая. Называется " Конец всему живому".
   
    Меня передернуло... Полилась опять все та же заунывная флейта....
    - А почему...ээээ... - начала я, но меня перебил Корнелиус:
    - Тихо! - он поднял палец, - Слушай.
   
    Внезапно в магнитофоне что-то грохнуло, на несколько мгновений заглушив флейту.
    - Вот! - торжественно произнес Корнелиус.
    - Что - вот?
    - Бубен! Ствол темы! Главный акцент! Он олицетворяет крах всего живого и обновление сущего! Я играл, - он улыбнулся и поклонился, - Ваш покорный слуга.
   
    У меня стало потрясывать ногу:
    - Хорошо, давайте третью, по быстренькому!
    - По быстренькому не получится, - сказал Корнелиус, перематывая кассету, - Это очень медленная композиция. К тому же, она подводит черту, - он повернулся ко мне, - Под смыслом... Называется просто. "Ё"
   
    Когда из магнитофона послышались все те же звуки флейты, я не выдержала:
    - Господа музыканты, что же это такое? Под вашу музыку уснуть можно! Да, у меня экспериментальное кино, но оно яркое, пронизано движением и десятками смыслов, а так же - подтекстов!
    - Не торопите события, - спокойно произнес Корнелиус, - Слушайте.
   
    Я насупилась и замолкла. Через минут пять сквозь флейту стал пробиваться рояль - какие-то отрывочные, тяжелые и низкие аккорды. Пробивался он не долго, и как-то очень внезапно и некорректно ретировался, оставив флейту опять в одиночестве терзать слух и душу.
   
    - Это всё? - спросила я, когда музыка кончилась.
    - Да, три части, как вы просили, - кивнул Корнелиус.
    - Спасибо. Хорошо. Оставьте мне кассету, я еще раз послушаю и подумаю.
    Когда музыканты уходили, Бекар обернулся и тихо произнес:
    - А на рояле это я...играл.
   
    Прослушав музыку раз десять, я внушила себе: что-то в ней есть. Других вариантов все равно не было, а заявку на фестиваль нужно было подавать уже через день. Поэтому я переписала "сюиту" на другую кассету, сократив все части до нужной протяженности, а оставшиеся куски решила положить на титры.
   
    Я позвонила Жанне:
    - Привет, как там титры? - несколько мрачно сказала я: в голове назойливо стонала флейта.
    - Ой, Ингочка, так хорошо! - восторженно запричитала она, - Я все сделала, название нарисовала в таком готическом стильчике, а в конце такой калейдоскоп из кадриков, и на их фоне такие титрики!!! Круто?
   
    Я сказала, что всё это просто шедеврально, поинтересовалась, сколько длятся титры, Жанна сказала, я попросила ее хорошенько проверить все склейки, чтобы на фестивале фильм не развалился, и повесила трубку.
   
    Фестиваль проходил в одном крупном Доме культуры. Народу собралось очень много, но мне почему-то казалось, что это не любители экспериментального кино, а любители бесплатного пива и бесплатной дискотеки, которые были запланированы устроителями фестиваля, после показа.
   
    На нас с Жанной повесили бумажки с надписью "участник", и выдали еще несколько - для актеров и съемочной группы. Я раздала их всем, включая пришедших на фестиваль музыкантов, при виде которых у меня испортилось настроение.
   
    - Ой, Инга! - взвизгивала Жанна, - Это же так суперски! Фестиваль! А если еще место займем? Ой, погляди, телевиденье приехало! Ты представляешь?
    Я только кивала.
   
    Оставив Жанну и всех остальных участников в зале, я пошла в комнату к устроителям.
    - "Серая сюита", - сказала я, протягивая кассету с музыкой долговязому парню, - Фонограмма. Там на начале стоит. Когда на экране появится белая полоска, нужно включить...
    - Серая...сюита... - он поглядел в программку, - Ваш фильм пятый, подойдете к звукооператору с фонограммой, и сами все включите, - он вернул мне кассету.
   
    Я вошла в зал, села рядом с Жанной, и тут потух свет. На экране замелькали неразборчивые кадры, и кто-то в микрофон стал рассказывать про Дзигу Вертова, про Чарли Чаплина, и про то, что все мы здесь сегодня собрались.
   
    Наконец, начался показ.
   
    Я смотрела на экран, но ничего не видела, только ждала конца каждого фильма. В напряженной руке потела кассета.
    - Ты погляди, - шептала Жанна, - Какая ужасная съемка. А актеры? Да они даже не играют! Инга, мы лучшие!
   
    Наконец, подошел к концу четвертый фильм, я метнулась к звукооператору, который плохо просматривался в темноте, и сунула ему кассету.
    - Что это? - донеслось до меня из-за пульта.
    - Это фонограмма! - наклонилась я к нему. - Сейчас начнется фильм, я вам махну, когда включать, хорошо?
    - О'кей, - кивнул звукооператор.
   
    Тут объявили наш фильм. Я онемела, одурела, застыла и облилась холодным потом - момент был волнительным, к тому же я очень переживала за фонограмму - уж слишком она не подходила к видеоряду. Я дала отмашку человеку за пультом, зазвучала флейта, и на экране появилась надпись, нарисованная вкривь и вкось: " Серая Суита". Я приоткрыла рот от неожиданности - что она, Жанна, в темноте писала? Это был позор. Дальше фильм можно было не показывать. Но оказалось, что это не просто позор, а только его начало. Титр сменился. " Саздатели: Инга Питрова, рижисер и Жана Каваленка, апиратор ".
   
    Перед моими глазами все поплыло куда-то. Играла флейта...Я держалась за стену, чтобы не упасть...Очнулась я на конечных титрах, вернее,на их последней фразе "Особае спосибо Петыру Аркадичу. Канец."
   
    Я так и простояла весь показ около пульта звукооператора...
   
    В фойе, во время перерыва , ко мне подбежала Жанна:
    - Инга! Мы точно первое место займем! Там все остальное - полный отстой! Ничего авангардного! И музыканты твои - такие гении! Это что-то!
    - Жанна. - я серьезно посмотрела ей в глаза. - Ты в каком состоянии титры писала?
    - А чего? - не поняла она.
    - Ты уверена, что слово "конец" пишется через "а"??
    - А, ты про это, - махнула рукой Жанна, - Ну, ошиблась, с кем не бывает?
    - С кем не бывает??? - разозлилась я. - Со мной не бывает!!! У тебя в титрах ни одно слово грамотно не написано! Ты даже в своей фамилии умудрилась две ошибки сделать!!! КАваленкА несчастная!
   
    В фойе появились музыканты. Они приблизились к нам, и Корнелиус обиженно воскликнул:
    - Спасибо, конечно, за доверие, но " Не прислоняться" пишется НЕ СЛИТНО!
    - Извините, - только и промолвила я...
   
    Музыканты гордо удалились.
   
    - Инга... - тихо сказала Жанна, - Я не хотела тебе говорить - у меня это с детства....
    - Что??? - все еще негодовала я. -
    - Неграмотность, - она печально опустила глаза, - У меня зрение было плохое до двенадцати лет, ну и мама мне вслух читала книжки. А потом, когда глаза вылечили, оказалось, что я неграмотная совсем. Я не чувствую слова... Не знаю, из-за чего это - из-за книжек, или из-за головы...или из-за мамы...или...
    - Ладно... - сказала я примирительным тоном, - Пусть думают, что это ход такой режиссерский. Если спросят, я так и скажу. Только больше никогда без меня титры писать не будешь. Поняла?
    - Ага, - кивнула она. - Но я так старалась!
   
    Я обняла беднягу, и мы пошли досматривать программу.
   
    На том фестивале мы получили " Приз Зрительских Симпатий". Когда я вышла на сцену, то долго что-то сочиняла о концепции, сверх-идее и сверх-задаче фильма, и никто меня не спросил про титры - видимо сами поняли, что это режиссерский ход...
   
    Потом было много фильмов, фестивалей, Жанна совершенствовалась в операторском мастерстве, я по-тихоньку начала писать сценарии, нормальные, с сюжетом, не завуалированные, но все равно, чуточку авангардные. Но больше никогда, ни разу я не позволяла Жанне заниматься титрами....
   
    ...
    Поднявшись в квартиру и поставив мусорное ведро на место, я села за кухонный стол.
   
    После окончания института наши с Жанной дорожки немного разбежались. Она была вполне востребованным оператором, да и по моим сценариям уже сняли несколько фильмов...Но тут мы решили снова возобновить сотрудничество. Я давно мечтала написать сценарий про Бориса Пастернака. Я очень любила его поэзию, тщательно изучила его биографию, и хотела, чтобы этот фильм снимала Жанна. И вот, внезапно, практически сразу, она нашла студию, которая была готова рассмотреть наши материалы, а, проще сказать, мою литературную заявку на фильм. Ну, подумаешь " Гоги-фильм", какая разница? Студий в городе была масса, и как их только не называли...Главное, чтобы понравилось.
   
    Я прошла в комнату, включила телевизор и долго глядела мимо экрана, ударившись в воспоминания о нашей бесшабашной студенческой жизни...тут раздался телефонный звонок:
   
    - Да, - я сняла трубку.
    - Инга, - послышался глухой голос Жанны, и я поняла - что-то случилось.
    - Что? - встревожено спросила я.
    - Я к тебе сейчас приеду.
    - Ты же не так давно ушла!
    - Но за это время произошло очень много. - послышались короткие гудки.
   
    Жанна приехала через полчаса. Она была заревана и с порога стала просить у меня прощения:
    - Инга, я не хотела, я по инерции, понимаешь?
    - Что случилось? - воскликнула я.
   
    Она прошла на кухню и закурила:
    - В "Гоги-фильме" отказали... - проговорила она.
    - Почему? - удивилась я, - Ты же сказала, они рассмотрят...
    - Они рассмотрели!!!
    - И что?
    - Инга, видит Бог, я хотела как лучше, чтобы красиво было... - Жанна не решалась поднять на меня глаза.
    - Говори по существу! - я начала раздражаться. -Что они сказали?
    - Да ну их, идиоты сидят... - Жанна накинула ногу на ногу, - Ничего в кино не понимают....
    - Жанна!!!
   
    Она открыла сумку и достала из нее синюю папку. Мою. В этой папке лежали предварительные материалы по нашему будущему фильму.
   
    - Ты можешь по-человечески? - нагнулась я к подруге, - Что они сказали?
    - Они сказали, что... - Жанна поперхнулась дымом, - Тебе нужно сначала грамоте научиться, а потом уже о сценариях думать...
    - Мне??? - округлила глаза я, - Не поняла. Что происходит?
    - Инга, только ты не волнуйся, студий много. Меня Петька завтра обещал на одну...
   
    Я вырвала папку из ее рук.
    - Я хотела, чтобы было красиво! - воскликнула Жанна, напряженно наблюдая за тем, как я раскрываю папку.
   
    ...Мои материалы были аккуратно упакованы в яркий зеленый конверт, на котором крупными алыми буквами было старательно выведено : БАРИС ПОСТЕРНАК.

Дата публикации:31.03.2006 17:05