ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ
Est modus in rebus!
Предисловие
Всему, в конце концов, есть предел! И хорошему и плохому! Всему рано или поздно наступает конец и самое главное – воспринять все с юмором и даже некоторой иронией. Не все мы способны улыбаться, когда хочется рыдать и рыдать, когда хочется улыбаться, но очень важно не переступать грань, не лгать, если только это не необходимо, не верить и не умирать. Остальное… Остальное пока-жется настолько смешным, что плакать вы будете от счастья.
Мне часто снятся странные сны. Мне кажется, что я бегу, куда-то бегу, а там, там за поворотом… конец. Конец моего романа, моей истории. И я боюсь задать вопрос – что же я буду делать без Ирины Романовой?…
I
Она и не заметила, как пронеслись первые дни июня, вместе с их утомительными экзаменами. Те-перь, когда оставалось лишь некоторое время до начала отпуска, Ира почувствовала усталость, нако-пившуюся за год. Она все время уговаривала себя, что все это ей только кажется – у нее однозначно хватит сил на то, чтобы спокойно отработать и этот год, но только теперь Ира Романова призналась се-бе, что была не права. Наверное, огромную роль сыграл еще тот факт, что у нее внезапно начались раз-лады со здоровьем и теперь, кроме привычных проблем, с которыми она все-таки смогла ужиться, ей пришлось обратить внимание и на себя. Так начался курс лечения ужасными лекарствами, после кото-рых бедная Ирина Романова еле ходила, да к тому же именно эти жуткие препараты дали странную, хо-тя вполне возможную реакцию – у нее постоянно поднималась температура.
Остальные более или менее отмучались, и теперь, кажется, забыли про свои проблемы. Кира Киселева мухой летала по кабинету, приводя все в порядок и ожидая, что рано или поздно она все-таки проснется в последний рабочий день. Лето, дача, знакомые вне работы… Для Киры Киселевой это было чем-то новым, тем, к чему она стремилась и ей теперь было абсолютно все равно что там делает Лизаве-та, Романова и любые другие окружающие.
Наблюдать все это со стороны было все равно, что смотреть неинтересный и давно забытый фильм – наводило какую-то беспочвенную тоску.
Лизавета почти не выходила из своего кабинета – что-то писала, читала, разбирала. Она дела-ла лишь короткие вылазки к Киселевой и довольствовалась холодным чаем в компании старых книг и журналов, выложенных Кирой на столы и парты. В итоге, неудовлетворенная таким отношением под-руги, она перестала вообще куда-либо ходить. Анна Амелина, единственная, с кем она не прекратила общаться, развлекала ее как могла, но и их диалоги не были содержательными и интересными.
- И что же ты будешь делать? – Аня обошла Лизу, составляющую со шкафов горшки с цвета-ми, справа.
- Да ничего! Отдыхать я, наверное, не поеду, на дачу тоже не особо хотелось… - Лиза пожала плечами. Ее длинные пальцы пробежались по влажным листьям какого-то непонятного и красивого цветка в изящном глиняном горшке.
Окно кабинета было открыто и впускало приятную прохладу, перемешанную с пением птиц и ароматом зелени, смоченной утренним дождем. Белый, выстиранный Лизой тюль, неаккуратно лежал на подоконнике, не тронутый в это мгновение ветром.
Дверь скрипнула и обе женщины, с минуту молчавшие, удивленно обернулись. На пороге по-казалась чья-то незнакомая фигура, но уже в следующий миг Лиза узнала в ней своего будущего мужа Олега.
Надо отметить, Анна, инстинктивно догадавшаяся, что молодой мужчина в милицейской форме с букетом сирени, никто иной как Олег Романов, была несколько удивлена поведением подруги. Лиза вся как-то резко выпрямилась, подняла голову, широко раскрыла глаза. Словом, если не учитывать ее открытую, достаточно милую улыбку, можно было подумать, что на пороге всего лишь посторонний прохожий, а вовсе не будущий супруг.
- Лиза, - сказал он, проходя чуть вперед. – Здравствуй, милая.
Анна с завистью посмотрела на сирень, распространяющую едкий, но приятно-волнующий аромат. Сирень, явно отцветающая, переданная в руки к Лизавете, осыпала ее мелкими светло-синими цветами. Резко повернувшаяся Лиза, которая потянула руку к вазе, лишила Олега возможности видеть в этот момент выражение своих глаз. Это было странно видеть – некая смущенность, растроганность и торжество, как она умудрилась сочетать в себе это!
- Кабинет красивый! – сказал Олег, наверное, больше потому, что молчать было не прилично.
Лиза представила Анне будущего супруга, потом что-то еще сказала и Амелина быстро ус-кользнула, руководствуясь принципом «третий – лишний». Хотя, пробыл он не так долго. Минут пятна-дцать они поболтали с Лизаветой, которая при этом все переставляла цветы, а потом, он ушел, видимо потому, что в машине около здания, его ждал коллега.
Кстати, сестру свою, Ирину он не то чтобы не видел, он, кажется, совершенно забыл, что она здесь работает. Это можно было сказать только по одному тому, что он прошел мимо открытой двери ее кабинета, не обратив внимания на хозяйку, мирно разговаривавшую по телефону.
II
«Да…» - сказала Ира, посмотрев вслед спускающемуся по лестнице брату. Это были все ее разумные мысли, сказанные вслух. Остальное, она предпочла держать при себе. Повесив трубку теле-фона и опустившись в кресло, она еще долго сидела, задумчиво смотря на пустынную лестницу.
Потом появилась Орлова, нарушив мирные размышления Ирины. Кажется, только она радо-валась предстоящему лету в полной мере – остальные все-таки достаточно тяжело переживали смену ритмов.
- Я удивляюсь вам, Ирина Анатольевна! – Виктория не только нарушила ход мыслей началь-ницы, но, к тому же отвлекла ее от задумки обидеться на брата. – Вы в последнее время все время за-думчивая!
Ира рассмеялась, наверное, через силу, потом что глаза ее при этом выразили какое-то стра-дание. И верно, она жутко себя чувствовала – эта постоянна повышенная температура добавляла к уста-лости еще и дискомфорт во всем теле.
- Ошибаетесь, просто вы меня снова застали врасплох!
- Мне кажется, вас что-то беспокоит!
- Нет, вам кажется, - улыбнулась Ира.
- Хорошо, пусть так…
Они еще поговорили о пустяках, о том, что осталось совсем чуть-чуть до отпуска. Романова сказала, что поедет на дачу и к родственникам, а Орлова пожелала ей удачи, добавив, что для нее это лето впервые не будет скучным. Ира для себя связала это с тем, что Виктория, скорее всего, влюблена, хотя, сделала она эти выводы случайно и совершенно не осознанно, если не сказать – безразлично. Ее теперь больше волновала перспектива того, что всего лишь через несколько месяцев Лиза станет Рома-новой…
Наверное, виноваты все те же лекарства, усталость и внутреннее смятение, но, когда Ира встала на ноги, у нее жутко закружилась голова. Она и сама сначала испугалась, потом села, отдыша-лась, но кабинет и его очертания все еще каруселью плыли перед глазами. Может быть, ей бы стоило еще более внимательно смотреть на себя со стороны… Хоть иногда?…
|
|