Д.Протасов,
1994 г.
Последний прыжок
(сокращенный вариант )
Все описанные в рассказе события, географические наименования, фамилии, должности являются вымышленными. Все возможные совпадения случайны.
- I -
“Корова”, натужно надрываясь, карабкалась вверх. “Коровой” или иногда “крокодилом” наши десантники в шутку называли военно-транспортный вертолет “Ми-6” из-за его размеров и форм. В войсках ходила байка как американцы, получив в руки разведданные в виде чертежей, описания и фотографий, разрабатываемого “Ми-6”, сделали вывод, что вертолет с такими характеристиками даже не имеет шансов оторваться от земли, не то чтобы выполнять боевые задачи. Но назло врагам “коровы” и “крокодилы” исправно служили Отечеству.
Внутри “вертушки” сидела полусотня десантников, готовых выполнить свой очередной прыжок. Для рядового Константина Стрельникова прыжок должен был быть последним. До приказа оставалось меньше двух месяцев, Константин ждал его с таким же нетерпением, как и другие “дембеля”. Только его ожидание отличалось, как и отличались его неполные два года службы...
Ему не пришлось после “учебки” служить в одной части. Стрельников после семи месяцев в Литве, получив подготовку по курсу “специалист по борьбе с бронетанковой техникой”, командир отделения ПТУРС “Фагот”/ “Конкурс” и звание младшего сержанта, вместе с несколькими товарищами отправился за “речку”. Хотя нужды в этом особой и не было. Наши войска выводили после десятилетнего выполнения интернационального долга. “За речкой” через месяц несколько человек из его противотанковой батареи откомандировали в другую часть. Так и вышли из дружественной страны в составе другой части.
Соединение, в состав которого входила новая часть Стрельникова, частично расформировали и прикомандированных десантников отправили служить дальше - кого куда. Кто вернулся в родную бригаду, а кто попал в новую часть. Константина заметил капитан Смирнов и взял в числе хорошо показавших себя ребят на новое место службы. Так младший сержант Стрельников оказался на Западной Украине.
На Украине спокойной жизни тоже не получилось. После тихого месяца его новую бригаду отправили в Закавказье. Было опасно и трудно, но не так, как за “рекой”. Гвардейцы через два месяца вернулись из солнечного края - их ожидало разочарование. Бригада как боевая часть была расформирована, а на ее базе высокое московское командование создало учебную часть, готовящую сержантский состав для ВДВ. Снова солдат и офицеров раскидали по всему Союзу примеряться к новым условиям. Константина оставили во вновь созданной учебке на должности командира отделения в одной из учебных батарей артдивизиона, которым стал командовать тот самый, уже майор, Смирнов.
- II -
Одно дело боевые или приближенные к ним условия или, на худой конец, боевая часть, а другое - учебка. В первом случае надо показать себя: какой ты человек, какой грамотный и хорошо подготовленный солдат, а во втором случае требовалось быть больше цепным псом, который бы сутками муштровал только пришедших с гражданки точно таких же как сам парней. Каждый курсант учебки мог написать письмо родителям такого содержания: “Дорогая мамо, назовите поросенка “Сержант Иванов”, я приеду после службы - собственноручно заколю...”. Если конечно он не мусульманин.
Стрельников, по натуре философ, считал, что настоящая цена солдата зависит от боевого опыта, уровня специальной и общей подготовки, а также морально-психологических качеств. Но никак от уровня подобострастия к вышестоящему командиру или наглости и презрения по отношению к младшим по призыву или по званию.
Со временем командиры стали относиться к Стрельникову прохладно. Командир дивизиона прямо заявил, что Стрельников не на своем месте. Хотя благодаря ему учебный взвод, в который входило отделение Константина, показывал лучшие результаты по дивизиону в марш-броске. Дивизион же, при проверке так понравился тогдашнему командующему ВДВ Храчеву, что тот окрестил дивизион “самым светлым пятном в войсках”. Стрельников неоднократно просил комдива, майора Смирнова, отправить его с первым выпуском курсантов в боевую часть. Майор пошел навстречу, сделав еще больше. Не дождавшись первого выпуска, Стрельников был откомандирован на новое место службы вместе с несколькими болтавшимися за штатом бригады солдатами – остатков от боевой части.
В новой части его взяли в разведроту как противотанкиста – мало чего приходится подрывать разведчикам. Часть была сокращенного состава (кадрированная), служба в разведроте тем более была почетной и выгодной. Все остальные подразделения через день на ремень ходили в наряды или караулы. Лишь разведка на все сто занималась выполнением боевых и учебных задач.
Через время бригаду развернули, укомплектовали призывниками с гражданки и свежеиспеченными сержантами с той же украинской учебки. Константину дотянуть до дембеля в особых рядах разведроты не удалось. Солнечным апрельским воскресеньем, когда солдаты бригады отдыхали от учебы и разведвыходов, а главное, от пристального внимания отцов-командиров, в разведроте было решено отметить перевод молодых солдат, отслуживших первые полгода в более высокую категорию.
Вроде бы все просчитали. Офицеры должны сидеть все дома с семьями, отмечать хороший православный праздник - Пасху. Солдаты-разведчики - народ сообразительный, и по двойному поводу раздобыли в городе спиртного. После скромного застолья стали проводить процедуру перевода, выглядевшую так - молодой солдат стоял на перевернутой табуретке в позе “десантника”, а “дед” шесть раз бил бляхой солдатского ремня по заднице. Молодой в тот момент кричит: “За ВДВ! За разведку!”.
Надо же было случиться, что когда переводили одного из молодых - мастера спорта по боксу в тяжелом весе, чемпиона Украины, под окном шнырял дежурный по бригаде, майор Кресов. Били не особо и больно, скорей по традиции, но боксер по фамилии Медведев орал как настоящий медведь. Дикие крики не остались без внимания дежурного по бригаде. Он зашел в тот самый момент, когда Стрельников “переводил” своего молодого, который, как и полагалось, произносил родные для разведчиков девизы...
В итоге сам командир бригады сорвал сержантские лычки с погон Константина и пообещал отправить его из разведроты дослуживать на свинарник. Худшего наказания для разведчика и не придумаешь! Но на свинарник он не попал, а был переведен в один из батальонов бригады, где как раз не хватало опытного, пусть даже и разжалованного, сержанта в разведвзвод...
- III -
Константин Стрельников под рев двигателей “вертушки”, припоминая всю свою службу, готовился к своему последнему прыжку. Он с нетерпением ждал дембеля, когда закончатся постоянные переводы, переезды, смена коллективов, и он сможет пожить наслаждаясь прелестями гражданской жизни, которые доступны в небольшом солнечном горном городке на Северном Кавказе. Эти радостные ожидания согревали ему душу и отвелекали от предстоящего прыжка. Только все отравлял сидевший прямо перед ним тот самый злополучный майор Кресов. Так уж получилось, что по весу майор оказался немного тяжелее Стрельникова и согласно правилам воздушно-десантной подготовки должен был прыгать перед ним.
“Корова” вышла в район десантирования. Это были ночные прыжки и десантирование должно было идти в четыре потока. Правый Костин борт шел первым. После команды “Приготовиться к десантированию!” и как водится следующей за ней: “Пошел!” десантники один за одним стали покидать борт “вертушки”. Как один из всех двадцати семи прыжков, этот прыжок для Константина прошел удачно. Приземлился - как следует, собрал купол парашюта и направился на пункт сбора. Только вертушка в небе подозрительно кружилась и не было похоже, чтобы прыжки продолжались.
На сборном пункте Константин узнал причину задержки прыжков - насмерть разбился майор Кресов. На земле возле тела обнаружили нераскрывшийся основной парашют. Карабин камеры вытяжного парашюта находился здесь же. А должен был вместе с камерой остаться в вертолете. Из-за этого и случилась трагедия. Не раскрылся вытяжной - не сработал основной купол, а запаской штабной майор в условиях ночного прыжка воспользоваться не сумел. Либо карабин не был пристегнут к тросу в вертушке из-за разгильдяйства выпускающего, либо кто-то отцепил его перед самым прыжком...
- IV -
По факту гибели майора Кресова началось расследование. Стрельникова вызывали среди прочих в штаб к особисту – майору военной контрразведки, разговаривали, брали показания. Провели следственный эксперимент на аэродроме, проверяя, кто как сидел и что делал в вертолете в тот злополучный день. Прошло три недели. Константин уже надеялся, что неприятности миновали и ему удастся нормально дотянуть до дембеля.
Но в один из воскресных вечеров дежурный по батальону оторвал Стрельникова от книги, сообщив, что его срочно вызывает особист.
В штабе, зайдя как положено, в кабинет особиста, Константин доложил:
- Товарищ майор, рядовой Стрельников по Вашему приказанию прибыл!
Особист пригласил его присесть и начал свой лисий монолог:
-Стрельников, у тебя такой послужной список - не каждый офицер в бригаде такой имеет. Ты, в общем, неплохой солдат, несмотря на тот залет с переводом. Я бы таких как ты увольнял в “нулевой” партии на дембель как самых лучших. Только вот следствие надо по факту гибели Кресова закрывать. У него родственничек в штабе ВДВ с высокими погонами. Крови хочет. А тут ты после него сидел. И если посмотреть, то у тебя причины были, чтобы ему отомстить. Тем более ты, как оказывается, скрыл тот факт, что в бригаде на Украине, где ты до этого служил, был аналогичный случай. Только там офицер успел “запаску” открыть. Плюс факт неуставных отношений с твоей стороны, за который тебя из разведроты в батальон перевели. Плюс наличие боевого опыта. Следовательно, крови не боишься. Отомстить можешь смертью. Неприглядная для тебя картина вырисовывается. Как бы не пришлось маме ждать родного сына еще лет несколько... Что скажешь?
- Не отстегивал я карабин, товарищ майор.
- Хорошо, не ты, может, кто-то другой. Может, ты видел кто?
- Не видел, даже не догадываюсь.
А кто мог это сделать, по-твоему, например, замкомбата ваш? майор Вакуленко? Он ведь недалеко сидел в вертолете.
-Не знаю, не скажу.
-Военный билет, рядовой Стрельников.
Константин, медленно пытаясь осознать всю серьезность своего положения, вытащил из внутреннего непромокаемого нагрудного кармана камуфляжа военный билет и молча положил на стол особиста.
-Итак, - словно судья, выносящий приговор, металлическим голосом проговорил майор, - у Вас есть две перспективы. Первая. Вас как подследственного прямо сейчас отправляют на гарнизонную гаупвахту. Через время состоится суд. Каким будет его решение, можно догадываться. Несколько лет в местах не столь отдаленных будет еще мягким приговором. Каково будет Вашим родителям узнать, что их сын спортсмен, умница, отличник, подававший надежды - преступник? К тому же, два Ваших старших брата еще молодые офицеры Советской Армии. Вполне возможно, что потолком в их карьере будет звание старшего лейтенанта, максимум капитана.
Особист замолчал, нагнулся и вытащил из нижнего ящика своего двухтумбового стола какую-то папку. Затем достал сигарету и закурил, уставившись на Стрельникова.
Тот, не понимая, что от него требуется, и какой может быть вторая перспектива, также продолжал молчать, наблюдая, как майор полностью докурил сигарету..
- Стрельников, неужели Вы безразличны к собственной судьбе? Почему не спросите, что еще возможно сделать для Вас?
Константин подавленно выдавил из себя:
- Что же можно сделать?
- Вторая перспектива заключается в следующем. Вы пишите рапорт о Вашем добровольном согласии на командировку в одну из горячих точек в составе сводного подразделения. По окончании командировки Вас увольняют в запас или, если пожелаете, можете продолжить службу. Предупреждаю, это будет опасная командировка и от Вас потребуется весь Ваш опыт и навыки, в том числе и доармейские, чтобы остаться живым. Вы выросли в горах, усиленно занимались спортом, неплохо соображаете, поэтому Ваши шансы вернуться домой в этом случае немалые. Разрешаю Вам выкурить сигарету, и подумать, какой путь выбрать: под суд или под пули...
- V -
На следующий день “таблетка” - УАЗик медсанчасти бригады с зашторенными окнами отправился на аэродром. ИЛ-76, выполнявший какой-то рейс, принял на борт еще двух дополнительных пассажиров - десантников: рядового Стрельникова и майора Вакуленко.
Константину в самолете не спалось, он все перебирал в уме все возможные варианты происшествия, ставшего причиной его командировки с неизвестным пунктом назначения. Как могло случиться, что “Д-6”, самый надежный парашют в мире, не раскрылся и погибший майор не смог воспользоваться “запаской” оставалось для Константина загадкой. В войсках случались разные инциденты. Было так, что убивали специально: перевязывали стропы во время укладки парашюта. Кольцо дернул, а купола нет, и свисти до самой земли, если запаску не раскроешь.
А еще офицеры погибали по глупости, нарушая войсковую заповедь: “все уставы и инструкции написаны кровью”. Есть такое правило: каждый десантник парашют укладывает себе сам и заполняет формуляр купола: дата, подпись. За “прыжковыми” деньгами все гонятся и стараются как можно больше напрыгать, особенно офицеры. Один капитан так при Константине “допрыгался”. Прыгнул один раз, собрал свой купол и закинул в машину. Взял первый попавшийся уложенный. Только не знал он, что укладывал его рядовой Иванов, мастер спорта по парашютному спорту и перевязал специально стропы узлом. Хотел парень получить внеочередной отпуск за открытие запаски, а вышло, что семья офицера получила гроб.
Гибли при прыжках иногда совсем по-дурацки, опять же из-за несоблюдения инструкции. Говорят, приземляться надо на две стопы полусогнутых ног и делать перекат. Один прапорщик, Константин его хорошо знал, решил из себя Рэмбо изобразить - приземлиться и устоять на ногах, что считалось особым шиком. А попал прямыми ногами на кочку, опрокинулся назад, стукнулся затылком об камень. Труп.
- VI -
Контингент и порядки нового сводного подразделения оказались весьма своеобразными. Небольшая часть подразделения - девять бойцов - его костяк, состоял из офицеров и прапорщиков, настоящих “рексов”, прошедших через многочисленные, как сейчас называется, “горячие точки”, выполняя всевозможные и невозможные спецоперации. Остальная часть состояла из таких же прикомандированных десантников из различных частей ВДВ. Кроме Стрельникова, “срочников” было еще трое. Остальные - офицеры и прапорщики.
Командир подразделения, состоящего из 27 человек, на следующее после прибытия Стрельникова и Вакуленко утро собрал весь личный состав и перед строем довел задачи и цели подразделения на ближайшее время:
- С этого момента вы переданы спецподразделению “Гюрза”. На этот период времени все должны забыть свои имена и звания. После трехнедельного боевого слаживания на одной из баз мы приступим к выполнению ряда задач в боевых условиях. Уровень сложности выполняемых задач будет возрастать до определенного предела. В заданное время в заданном месте одна из групп должна провести основную операцию. Что это за операция, пока неизвестно. К ее выполнению будут привлечены несколько человек из вас, которые докажут свою жизнеспособность в специфических условиях и профессиональную пригодность. После этой операции вам будет предоставлен выбор: или остаться в “ Гюрзе”. или вернуться на прежнее место службы.
Обращаю внимание вновь прибывших, что через “ Гюрзу” прошел не один десяток человек. От первоначального состава осталось три человека. К сожалению, наша служба не обходится без крови и смертей. Последняя операция была не совсем удачной. В противном случае не было бы необходимости экстренно включать в состав подразделения новых людей.
- VII -
Две недели прошли необычайно напряженно. Кроме огневой подготовки в основном отрабатывали навыки: каждый по своей специализации и тактические вопросы действий разведподразделения в горных условиях. Каждый вечер приходилось заполнять тесты, состоящие из нескольких сотен вопросов и беседовать с офицером, надо полагать, выполнявшим функции особиста, замполита и психолога в одном лице. Стрельников вместе с пятью другими разведчиками основательно улучшал свои навыки в стрельбе из гранатометов самых различных модификаций, ПТУРСа, и миномета. Он впервые познакомился с некоторыми видами вооружений. Особенно его поразил аналог американского бесшумного миномета “Джет шот”. Ведь в войсках ему приходилось вести огонь только из стоящих на вооружении с 1932 года тяжелых допотопных “монстров”. А новейшая “квакалка” помимо бесшумности весила на порядок меньше и была гораздо точнее.
Первое задание провели на территории Союза, где не могли разобраться два соседних народа. Разделившись на две группы, “Гюрза” провела трехдневный рейд по уничтожению одной из баз боевиков воевавших на ...ской стороне. Группа Стрельникова сработала практически без потерь: из двенадцати человек двое получили легкие ранения. Сказались быстрота действий, неожиданность и жесткость. Боевиков уничтожали из всех стволов, в живых старались не оставлять никого. Очень помогли новейшие гранатометы и миномет. После того. как шестеро “резчиков” бесшумно отправили к праотцам часовых и десятка два спящих “ борцов за свободу”, группа огневой поддержки устроила настоящий фейерверк. Ночью в горах это потрясающее зрелище. Разрывы и трассера рвут низкое звездное небо, словно соединяя твердь небесную и земную. И непонятно, то ли светила рушатся на землю, то ли земля устремляется ввысь под предсмертные крики людей.
Сам Константин ПТУРСом уничтожил почивавших в укрепленном бетонном сооружении командиров базы. После попадания ПТУРСа из-за сверхвысокого давления в закрытом сооружении можно соскабливать мозги со стенок. “Резчики” это подтвердили...
После этого провели еще три операции по такой же схеме. Три дня отдыха. Вылет в район операции. Акклиматизация и отработка элементов операции на месте еще три дня. Рейд. Отдых. И все это под пристальным оком особиста-психолога с его бесчисленными тестами. Задачи выполняли разные, но Стрельников все время делал свое дело: вел огонь из противотанкового оружия по машинам и по сооружениям. От первоначального состава осталось шестнадцать человек. И вдруг схема сломалась...
VIII
Неделю подразделение не трогали. Затянувшийся отдых мог означать только одно - затишье перед бурей. Об окончании отдыха объявил командир “Гюрзы”, собрав группу в полном составе. Восьмерым оставшимся невредимыми прикомандированным были вручены документы и объявлено, что они могут вернуться к прежнему месту службы. Это означало одно, что Стрельников и Вакуленко вошли в состав группы для выполнения основной операции, особо опасной и ответственной. Так оно и вышло.
Группа состояла из восьми человек, кроме Стрельникова и Вакуленко остальные были “рексами” из “Тюрзы”, включая командира. На ИЛ-76 с гуманитарной помощью группу доставили на Кавказ в расположение одной из общевойсковой части, защищавшей мирное население от делящих власть сепаратистов. Поставили задачу. Каждый вызубрил маршрут по карте местности и по аэрофотоснимкам.
“Вертушкой” группу забросили поближе к месту операции. Шестьдесят километров по горным тропам шли около суток. Необходимо было сохранить силы и не “засветиться” перед чабанами, пасшими отары овец под перевалом. В горах любой новый человек вызывает подозрение, тем более вооруженная группа. Времена туристов канули в лету вместе с началом местных разборок. Обратный путь, как пообещал командир, должен быть гораздо короче. В случае удачного исхода операции уже можно уходить, не опасаясь засветки до “вертушки”, которая должна была ждать сразу за перевалом.
Засаду устроили по всем правилам, инструкциям и наставлениям. Колонна из пяти джипов везла местного лидера, возвращавшегося из родительского горного селенья. Несколько радиоуправляемых мин сработало точно по расчету - три машины были подорваны. Стрельников иэ мини-ПТУРСа с лазерной системой наведения уничтожил “Гранд-Чероки” местного князька. С пятым экипажем пришлось повозиться. Один из “рексов” промахнулся, стреляя “мухой”. Константину пришлось использовать снаряд ПТУРСа. С оглушенными, оставшимися в живых после подрыва, но отстреливавшихся “абреками” покончили в течение нескольких минут. Этих нескольких минут им наверняка хватило на то, чтобы передать по радиосвязи о нападении. Теперь жизнь бойцов “Гюрзы” зависела от быстроты их ног и везения. Главное успеть перейти через перевал и с десяток километров после него. Дальше “вертушки” абреков с группой преследования не пойдут. Слишком опасно, уже другая республика, на территории которой могут быть российские военные части.
- IX -
До перевала “рвали когти” удачно. Три “вертушки” абреков - два МИ-8 и один МИ-6 - пытались накрыть группу за несколько километров до перевала, обстреливая из курсовых пулеметов и автоматов стрелков. НУРСы “Коровы” мазали, не причиняя никакого вреда десантникам. Абреков отогнали с помощью ПТУРСа. Новейшая система наведения, которого позволяла его использовать вместо ПЗРК, ведя огонь по низколетящим вертолетам. После удачного выстрела Стрельникова МИ-8 словно споткнулся над горами и рухнул, объятый пламенем в ущелье. Пилоты двух оставшихся вертушек решили не испытывать судьбу и направили свои машины в соседнее ущелье.
Через час на перевале командир дал команду Стрельникову и Вакуленко остаться для задержки преследующих абреков. При удачном раскладе, даже вдвоем, с имеющимся вооружением позицию можно удерживать около часа. За это время основная группа наверняка оторвется и вернется удачно на базу. Правда, шансы Константина на “дембель” практически стали равны нулю. Как и майора Вакуленко уволиться в запас. Наверняка абреки их уложат в перестрелке. Если по каким-то причинам десантники попадут к ним в руки - раненые или контуженные - все равно российское командование не признает в них военнослужащих ВДВ. После издевательств и пыток разведчики будут пущены в расход. Поэтому в плен лучше не попадать. Ждать подхода абреков оставалось недолго: час, максимум два. За это время Константин поговорил с майором и вспомнил всю прошедшую жизнь.
Как выяснилось именно их оставили далеко не случайно. Такова тактика спецподразделения: сохранять своих, жертвуя прикомандированными. Даже если те по своей подготовке, психологическим данным не уступают бойцам “Гюрзы”. Частично по результатам психологических тестов и Стрельников, и Вакуленко были отобраны для участия в операциях спецподразделения. Теперь Константин клял себя за то, что когда-то напрягал все свои извилины, заполняя молодым, еще не принявшим присягу солдатом, опросник из 400 вопросов. Получилось как у Грибоедова: горе от ума.
Время тянулось медленно, казалось, они навсегда останутся в горах. Стрельников вспомнил свою бабушку, очень верующую женщину. Она учила его никогда не отчаиваться и во всем полагаться на волю Божью, даже в самых тяжелые моменты. Константин, не зная молитв, мысленно от всего сердца обратился к Богу, моля о спасении. Ему не страшно было умирать. Страшно стало за родителей, которые никогда не узнают, где и при каких обстоятельствах погиб их младший сын. Он пообещал себе, что если получится вернуться живым, то обязательно станет священником.
- X -
Прошло два часа, абреки так и не появились. Это стало казаться странным. Решили ждать дальше. Еще четыре часа прошли в таком же напряженном ожидании. На горы опустилась ночь. По всем расчетам основная группа уже должна была быть на базе. Теперь можно было уходить самим. Чтобы случайно не напороться ночью на рыскающих абреков, десантники переждали до половины четвертого и отправились по темноте в район блок-поста наших войск, на который “Гюрза” должна была выйти, если по каким-либо причинам “вертушка” не подберет диверсантов в условленном месте. Путь предстоял неблизкий. Около ста двадцати километров. Самыми опасными были первые тридцать километров. Дальше местное население относилось к российским войскам не так агрессивно.
Километрах в двадцати пяти за перевалом, в одном из ущелий, их взору предстала ужасающая картина. Внизу, прямо под ними, лежало шесть изуродованных, искалеченных, обезглавленных тел, вернее, останков. Кисти рук и ступни ног были отрезаны. Вокруг сотни гильз от патронов десантников. Очевидно, абреки прошли другим ущельем и встретили “Гюрзу” засадой всего за несколько километров до встречи со спасительной “вертушкой”. Ребята отстреливались сколько могли.
До блок-поста прошли без происшествий. Старший поста передал по рации на базу о возвращении части группы. Вместе с патрулем, отдежурившим свое, Вакуленко и Стрельников на ГАЗ-66, сопровождаемым БТРом, отправились на базу. Примерно на полпути в ущелье взрыв подкинул впереди идущий БТР. Из-за придорожных камней на “газон” обрушился шквал автоматных очередей.
Водителя убили сразу. Вакуленко и Стрельников успели выскочить из машины и залегли под колесами, отстреливаясь от нападавших вместе с уцелевшими солдатами с поста. К счастью, экипаж БТР сильно не пострадал благодаря броне. Курсовой пулемет застрочил в засевших в засаде боевиков. Подбитая машина загорелась. Бензобак мог взорваться в любую секунду, необходимо было перебраться от нее либо под броню БТР либо в обочину. В любом случае риск схлопотать пулю был велик. Стрельников по команде майора перекатом скатился вниз в кювет. Вакуленко последовал за ним. Теперь можно было расслабиться. Наши сообразили, что нападавших всего несколько человек, да и вертушка наверняка скоро придет. Боевики начали отходить. Внезапно за спинами десантников вырос абрек с автоматом. Вакуленко шестым чувством ощутил опасность и развернулся. Но было поздно. Абрек открыл огонь. В последнее мгновенье майор, хватая пули, заслонил Стрельникова и нажал на спусковой крючок...
- XI -
Довезти живым майора до базы не удалось. Перед смертью он успел рассказать Константину причину того, почему они вместе оказались в “Гюрзе”. Карабин камеры вытяжного парашюта разбившемуся Кресову в тот злополучный раз на ночных прыжках отстегнул Вакуленко. Таким образом он надеялся избавиться от преследований Кресова и зам.командира бригады. Вакуленко случайно застукал их на продаже оружия литовцам. Зная, что у тех большие связи как в командовании ВДВ, так и в особом отделе, он тянул время, размышляя, что делать, отказываясь войти в долю. Долго это продолжаться не могло. Либо он будет с ними, либо они бы его убили или он должен был разделаться с ними сам. Особист подозревал вместе со Стрельниковым и Вакуленко в отцепе карабина. А тут из Москвы пришла бумага направить двоих добровольцев с соответствующим опытом, морально-психологическими качествами для участия в операциях спецподразделения. Так оказалось, что оба подозреваемых подходили по всем статьям. Дело по факту гибели штабного офицера списали на халатность выпускающего и невыполнение инструкций по поведению на борту вертолета во время десантирования. Тот во время полета якобы несколько раз поменял место, перецепляя карабин. Уже умирая, Вакуленко, прося прощенье у Константина, попросил хотя бы через несколько лет вспомнить про зам.комбрига.
Раненый Вакуленко абрек под автоматом Стрельникова до прихода наших успел рассказать, что их подставили. Возвратиться на базу они не должны были ни при каких вариантах. Кто-то заранее заплатил абрекам за то, что после того, как на частоте русских в радиоэфире в течение двух недель прозвучит определенный сигнал, требуется уничтожить первый возвращавшийся с блок-поста наряд. Но ими поставленные мины подвели, взорвалась из трех только одна. Одноразовый гранатомет “Муха”, купленный у русских, оказался испорченным и тоже не сработал. Константин сам прикончил абрека, понимая, что если это услышит кто-нибудь еще, то домой ему не вернуться.
- XII -
На российской базе его встретил полковник в общевойсковой форме. Выслушал о ходе операции и поблагодарил Стрельникова за проявленное мужество и героизм. На следующий день Константин вместе с полковником был в России на основной базе “Гюрзы”. Но военного билета не отдали. Хотя “дембельский приказ” уже был подписан министром обороны. После трехдневного отдыха его опять посетил тот же полковник, сделал предложение.
- Стрельников, вы доказали на деле, что вы подходите для нашего вида деятельности. Если хотите, можете остаться на сверхсрочную в “Гюрзе”. Кстати, я теперь ее новый командир. Если есть желание получить высшее образование, мы можем содействовать вашему обучению в одном из самых престижных ВУЗов Москвы в ответ на дальнейшее сотрудничество с нашим ведомством. Квартиру, продвижение по службе, высокое денежное довольствие гарантирую. Кроме того, мы представим вас к государственной награде. Ну и конечно, вы можете как уволенный в запас по прохождению срочной службы, отправиться домой. Предлагаю вам выкурить сигарету и выбрать свою судьбу.
Константин закурил и задумался. В “Гюрзе” он не останется, это точно. Поступить в ВУЗ, о котором он мечтал, с одной стороны и не плохо. Но что это принесет дальше? Он еще не забыл рассказ своего начальника штаба батальона майора Джабарова о том, как тот командовал разведротой в Афгане. Рота сдерживала натиск “духов”. Удержать высоту необходимо было любой ценой. Пришлось вызывать “огонь на себя”. От роты осталось девять человек. Необходимо было кому-то из солдат дать звезду Героя. По рабоче-крестьянскому происхождению подходило пятеро. Всем пятерым как условие предложили поступить в Рязанское высшее военное десантное командное училище. Согласился один, проигравший всю атаку “духов” в карты со своим дружком в окопе. Правда, потом, как рассказали молодые лейтенанты - выпускники РВВДКУ, тот “герой” ушел со второго курса, и относились сокурсники к нему плохо.
Возращение домой было заманчивой мечтой, но где гарантия, что после всего он туда доедет живым? Слишком много он знал и видел.
Но все же он рискнул:
- Товарищ полковник, а если я откажусь от ваших предложений, живым до дому доберусь?
- Конечно, вы не представляете для нас никакой опасности, и кто поверит, что солдату срочной службы пришлось участвовать в подобных операциях. Вы заслужили свое право на жизнь. Считайте это для себя самой высшей государственной наградой. Да и к тому же, кто знает, как сложится наша жизнь дальше, слишком неспокойно в стране. Может быть, наши пути еще не раз пересекутся...
Вместо эпилога.
Несколько лет спустя СМИ передали об убийстве одного крупного коммерсанта, бывшего полковника ВДВ, близкого к бывшему министру обороны Храчеву. “Мерседес” коммерсанта был расстрелян из гранатомета. Следствие быстро зашло в тупик, и убийца до сих пор не найден.
В одну из предгорных станиц Краснодарского края с появлением молодого священника отца Константина потянулось большое число верующих. Как говорят, он обладает особенной благодатью. Подолгу и подробно исповедует каждого. После каждой воскресной литургии обращается к прихожанам с проповедью необычайной силы, принимает и отвечает на вопросы каждого...
* * *
Автор выражает благодарность офицеру военной разведки, подполковнику запаса Сергею Николаевичу Афанасьеву за сохраненный вариант рукописи.
История о солдате Константине Стрельникове “Последний прыжок” не закончена. После возращения домой, он так и не стал священником. Ему еще пришлось побывать на Балканах, на Ближнем Востоке и в соседней Абхазии, столкнуться с работой спецслужб нескольких стран. Его жизнь стала основой целой трилогии. Если читателей заинтересовал наш рассказ о солдате, то пишите. Продолжение зависит только от писем читателей.
|
|