После многократных обещаний, когда друзья перестали по воскресеньям ждать Вику, она, наконец, собралась и поехала к ним на дачу, чтобы отдохнуть от невыносимой Московскойи жары, но обнаружила на заветной калитке ржавыйзамок. До следующей электрички, по закону подлости, оказался перерыв на добрых три часа. Раздосадованная Вика заскучала одна на автобусной остановке, сидя на на древней довоенной скамейке.
- Здравствуйте. Добрый день, Виктория Викторовна! Позвольте присесть рядом? Не помешаю?
Вика равнодушно кивнула. Заметив, что Виктория его не узнала, мужчина смутился и отчаянно покраснел.
- Прошу прощения за беспокойство!- пролепетал он и осторожно присел на краешек скамейки. Одет он был в модные тогда фирменные джинсы и такую же рубашку, светлые волосы были элегантно пострижены, на ногах красовалась дорогая заморская обувь, что машинально отметила Вика. Держал он себя подчёркнуто деликатно!
- Жарко, однако, - подосадовала она и с надеждой взглянула на свои часы. Стрелки будто уснули. Думать ни о чём не хотелось. Донимала жажда, хотелось есть. Время тянулось невыносимо медленно, а магазин, напротив которого она сидела, и не собирался открываться. Всё ещё был перерыв.
- Перекусить бы чего нибудь, - думала она, раздражаясь всё больше и больше,- можно было - бы, не спеша, дойти до станции пешком.
Вдруг, сидевший рядом человек, заискивающе заглянул бесцветными глазами ей в лицо и, заикаясь, негромко виновато пожаловался:
- Винный отдел ограбили! Третий день Валька отдел не открывает! А мать с утра ждёт с выпивкой. Что делать, не знаю. Какой никакой, праздник, всётаки и, заметив недоумение Вики, обречённо добавил:
- «Яблочный Спас» сегодня!
Тут Вика узнала его. Она вспомнила, как в прошлом году он с готовностью вызвался проводить её до местного пляжа, и понёс её сумку, на вопрос Вики о местонахождении оного и назвался Славиком. Потом всю дорогу рассказывал о Доме Творчества Писателей, привычках и нравах его именитых обитателях, где работал слесарем и что со многими был знаком накоротке , даже неоднократно вместе «обмывал» гонорары новых книг, которые в те времена были довольно изрядными! Расстались они как давние знакомые, Славвик приглашал Вику заходить к нему, обещал познакомить с Евтушенко и другими знаменитостямя – «его приятелями».
Виктория с изумлением подумала, что, называя себя Славиком, он, видимо, получает некое наслаждение от состояния униженного человека, рабочего – рядом с известными писателями и с Викой, в том числе? Ведь Славик - это СЛАВА, признания заслуг. Возможно, в его случае. это метод достижения желаемого внимания- возбуждением жалости к себе, «маленькому человеку»? Ведь на Руси женщины признавались в любви словами - жалею тебя? Либо он, таким образом, льстит собеседнику, ставя себя ниже него? – мудрствовала Вика.
- За выпивкой нужно ехать электричкой на следующую станцию после перерыва, ближе нигде не найдёшь! Может и не хватить, это точно! - прервал он раздумья Виктории, и лицо его страдальчески перекосилось. Славик непрестанно говорил ещё что – то тихим обиженным голосом, не претендуя на внимание, не мешая Вике думать о своём. Жара становилась невыносимой. Надоедливые мухи непрерывно садились на обнажённые плечи Вики, из под шляпки по спине стекал пот. Когда Славик пригласил её на свою дачу в гости на Яблочный Спас, обречённо подумала:
- А может пойти? – но промолчала.
- Заодно наберёте яблок, сколько захотите. Мать будет рада. Она обожает гостей! Видя, что Вика ещё сомневается, добавил:
- Да это, совсем рядом! Идёмте! Не пожалеете, это точно!
Тропинка вилась по обочине дороги, то забегая в лес, то возвращаясь назад, между пышной благоухающей зеленью. В сумраке деревьев огоньками мелькали цветы, над которыми вились нарядные бабочки и мохнатые озабоченные пчёлы. Опьяняющий букет лесных запахов, звуков и свежая прохлада заставили Вику вскоре забыть о неотложных делах и гнетущих проблемах.
Славик разительно оживился и молча бежал впереди, не нарушая чудной гармонии леса. До дачи «рядом» оказалось трусцой минут 45, это, ещё изрядно срезая дорогу! Приходилось в бодром темпе переходить то на одну, то на другую сторону дороги, карабкаться в проломы заборов; прорываться сквозь колючие заросли малины с крапивой в человеческий рост, по почти вертикальному откосу выбираться из оврага, внизу которого притаилась коварная речушка, под зарослями дикой растительности.
Предварительно погрузившись несколько раз в ледяное месиво из глины, песка и битых бутылок, путешественники вскарабкались на другую сторону оврага. Ноги и руки Вики горели от крапивы и ссадин. Сумка, одежда и волосы были густо облеплены круглыми липучими колючками, обувь хлюпала от воды и ила. Вика не раз пожалела, что была в праздничной одежде, намереваясь отметить с друзьями институтский диплом.
Всё когда - нибудь кончается! Деревья враз неожиданно расступились, и перед изумлённой Викой открылась даль, где у зеркального озера белели тела купающихся, а рядом справа, среди зелени, в буйных зарослях цветов, высилась, как корабль, огромная белоснежная дача, утопающая в яблонях, ветви которых гнулись до земли!
Через год Вика с ужасом вспомнит этот пейзаж: жгущее солнце, сверкающее озеро и купающихся в нём жителей…
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ,
|
|