8
Ah, what can ever be more stately and admirable to me than mast-hemm’d Manhattan?
River and sunset and scallop-edg’d waves of flood-tide?
The sea-gulls oscillating their bodies, the hay-boat in the twilight, and the belated lighter?
What gods can exceed these that clasp me by the hand, and with voices I love call me promptly and loudly by my nighest name as I approach?
What is more subtle than this which ties me to the woman or man that looks in my face?
Which fuses me into you now , and pours my meaning into you?
We understand then do we not?
What I promis’d without mentioning it, have you not accepted?
What the study could not teacg – what the preaching could not accomplish is accomplished, is it not/
8
Ах, что могло б дарить величественней вид,
Чем в ожерелье мачт пленительный Манхеттен?
Приливную волну вечерний бриз рябит,
С парома вид – игрушечен, макетен...
И чайки над водою мечатся, кричат:
Им страшно, что утонет солнце на закате.
Шаланды запоздало к пристани летят
И облака – подушками на вате...
Какие божества могли бы превзойти
Те чудеса, что мне милы до упоенья?
Как ими восхищаюсь я – с ума сойти1
Душа моя полна благоговенья.
Окликнут из толпы родные голоса –
Протянутся меж нами нити неразрывно.
Те связочки почней, чем толстые троса
Те голоса ко мне звенят зазывно.
Глядят в мое лицо подруги и друзья,
Какие силы нас друг к другу подвигают?
Перетекает в вас незримо мысль моя,
Друг к другу наши души приникают.
Нам кажется дано друг друга понимать,
А может это лишь иллюзия, обманка?
Что обещаю вам, способны ли принять?...
Сбивает взгляды сильная болтанка...
Смогу ли я урок существенный извлечь,
Сумею ли добыть ту мудрость, что дается
Судьбой моей душе из неслучайных встреч?
Какая память в сердце остается?
|
|