Продолжение.
Начало:
http://proza.ru/texts/2006/10/29-301.html
…Вспомнил, милочка, как тут я тебе излагал про то, что мне вдруг под Лизочкой ночью запеть захотелось. Песня вдруг сложилась, понимаешь ли. И вообще, так хорошо стало, ну так хорошо… Рифмы прямо – одна в одну, одна в одну входили, как одинаковые ложки в столовом наборе, в коробку уложенные. Такие – чеканные, мельхиоровые.
И все это - прямо накануне всплеска моего, готовящегося к брызгам и фейерверкам фонтана.
Ну, ты же понимаешь, о чем я?
И слова там, в песне, были какие-то простые, но славные… В общем, все слова целиком почти сейчас уже не вспомню, но один, сочинившийся вдруг под такой внезапной ночной Лизочкой куплет, запомнился:
«Пионэры, комсомольцы и партейный наш народ
За деревней, у околицы, песни звонкие поет…
В хороводе девки кружатся, с ними парни в орденах -
Хорошо ребятам служится, в нашей армии рядах…
Горизонты нам поставлены и прозрачны, и легки…»
Каково тебе, а? Такую песню в кульминационный момент любовной неги услышать?
Как бы она напряженные уже чувства подхлестнула! А? Особенно, насчет поставленных горизонтов?
Понимаешь ли, я даже ощутил, что если бы я вдруг захотел, я бы мог стать великим лунным пролетарским поэтом. В свое время, конечно. Как пить дать, стал бы им. Как какой-нибудь Горький. Или Сладкий. Или даже Соленый с Бедным…
Вот, что, детка, с человеком настоящее чувство делает. Вот, что такое любовь, да еще и на сексуальной почве замешанная.
Что, не находишь?
А я вот – нахожу!
Можешь меня даже в этом и не переубеждать, моя аппетитная конфетка.
Жаль, все это той же ночью как приплыло, так и сплыло куда-то. И больше пока не проявлялось. Искренне недоумеваю.
А вот до этого я как-то за собой склонности к песенному творчеству не замечал. И стихи никогда не писал. Ну, если только в пубертатном возрасте. На почве несчастной любви. Типа: «коровки в поле, солнышко – на небе, а она взяла, и не дала, целочка этакая…ненормальная»
Не Пушкин – явно. И не Лермонтов.
А тут вот – вдруг прорвало. Почище, чем у признанных поэтов - заплескалось прмо в душе под ложечкой.
И где – раньше-то все это было? Где отсиживалось?
Эх… Если бы раньше заплескалось, моими томами библиотеки были бы уставлены.
Вот честное слово, благородное.
Проведешь рукой по полке – а там одни мои корешки, немного пыльные.
А деньжищ бы скока заработал бы… Просто – не счесть…
И вообще…
Слава бы пришла.
Но вот, пряталось где-то… А потом и вылезло не очень даже и к месту, и не очень, по-моему, вовремя. Точно – не вовремя.
Все здесь вообще, как всегда у нас – и не к месту, и не вовремя. Как в какой-то лесной школе для дебилов – завтрак получите в ужин, а обед – вообще на сегодня не планируется.
Что это за песни ночью - при минус 170 по Цельсию? Под девушкой горячей, как неприрученная газель?
(Кстати, не надо, милочка, мою Лизочку путать с маршрутным такси).
Знаешь, мон шер бон-бон, прямо у меня рот тогда открылся – загорланить, и заголосить…
Но потом - так же, как открылся, он же точно так же и закрылся.
Зато язык - высунулся.
Потому что Лизочка - для своего волшебного певучего окончания, пересела мне на грудь, и подставилась так, чтобы ей сладко-сладко стало. Посредством моего языка.
Любит она такую волшебную финальную ноту устроить. И позу иногда любит принять - на моей поросшей груди.
Да и я, собственно, не против был. Она ведь тоже очень сладкая, с некоторой пикантной кислинкой. Как изысканное пирожное.
Между прочим – и у меня уже тогда и горячее чувство снизу подступило и налынуло! Просто, как цветомузыкальный фонтан в парке Горького - и забило, хотя и не слишком уж густо! Как-то она острый этот момент подгадала, чтобы быстро ко мне на грудь передвинуться – для финального нашего дуэта.
Пришлось мне походную песню отставить. Чего для малышки не сделаешь, правда?
И моя ночная песня в груди застряла…
Окончание:
http://proza.ru/texts/2006/11/04-77.html
|
|