Папа склонился над телом младенца,
целует рубцы загнивших стигматов.
Он хочет забрать себе его сердце,
он видел его святым и распятым.
Ищут молитву ему в оправданье
первосвященники в алых сутанах,
каплями крови они ниспадают
на золотой погост Ватикана.
– Посмотри же сюда, Вседержитель!
Посмотри сюда, Искуситель!
И ты, Старуха, смотри:
– Живой Спаситель!
– Не пасть – видит небо! – не пасть
тому, кто сумел прозреть,
над кем потеряли власть
Бог, Сатана и Смерть.
А сам он твердит навзрыд:
– Я не убит!
– ЯЯЯЯЯ НЕЕЕЕЕ УБИИИТ!
Не предавай меня, Жизнь, –
я не успел спастись!..
…Но господа на небесных просторах
забыли тепло человечьего сердца.
Им кажется, что за рыданием хора
Папа скорбит над мёртвым младенцем…
Они говорят: для земли – его тело,
слезы о нём, как и всё, бесполезны,
этот ребёнок – сын Люцифера,
а потому никогда не воскреснет.
– Не смотри на него, Вседержитель!
Не торжествуй, Искуситель!
Он твой, Старуха, он твой –
– Лже-Спаситель!
|
|