«ЗАПИСКИ СУМАСШЕДШЕГО»
...«Сегодняшнего дня случилось необыкновенное приключение».
Я приступил к «Запискам сумасшедшего». Не скрою, до меня,
конечно, доходили слухи о некоем писателе из Малороссии,
что он чего-то там сжёг... А тут сама жизнь нет-нет да и
подталкивала в его сторону. Я тоже сжёг все мосты восемь лет
назад, перебравшись сюда, к берегам Рейна. Ну, а от всякой
чертовщины, которая творилась здесь с нашим братом, у меня так вытянулся нос, что я не только обликом своим стал походить
на этого писателя, но и органично перенял стиль и даже
названия его произведений. Как говорится, чёрт попутал.
-Ну, вот, - раздалось где-то в стороне, - ни сна, ни отдыха.-
Этот кто-то был «спереди совершенно немец...и только разве
по козлиной бороде, по небольшим рожкам, торчавшим на голове,
можно было догадаться, что он не немец, а просто чёрт».
- Без меня, прямо, ни одну кашу не сваришь, - заблеял нечистый,
потирая руки, и подбросил нашему сочинителю для затравочки
маленькую цитатку из « Сорочинской ярмарки»:
«Как упоителен, как роскошен летний день в Малороссии».
- И какая пакость творится здесь день за днём, - с готовностью подхватил я, являя миру своё выстраданное. Буйные порывы ветра бьют в вывески, мотают ветвями деревьев и гонят, гонят облака от моря до моря. Отсюда, с пятого этажа, видна улица, забитая потоком машин. И всё это ревёт, хлещет и стоит.
А чёрт всё зудит, не унимается:
«Как томительно-жарки те часы, когда полдень блещет в тишине и зное...»
Опять чёрт попутал... Попутал вначале поменять то благословенное место на берегу Чёрного моря на это непросыхающее болото и возвращаться опять и опять к тем упоительным картинам гоголевской Малороссии и моей Украины.
«Такою роскошью блистал один из дней жаркого августа тысячу восемьсот..» девятьсот... - сбивается чёрт.
- Нет, уже двухтысячного года, - сокрушаюсь я. - Выходит, что здесь я вот уже восемь лет. Так невзначай и жизнь пройдёт. А как подумаю, что я здесь делаю? Ведь только сумасшедший мог «оказаться здесь на земле, принесшей его народу боль на все времена».
«Ничего, ничего, молчание!» С ума сойти. Вот, вот... Весьма кстати пришлись мои «Записки сумасшедшего», который всё интегрируется, стараясь задавать как можно больше вопросов и, по возможности, не получая на них ответа.
В это время в соседней комнате раздался треск печатного устройства и досадное чертыхание.
- Эге, - встрепенулся чёрт,- да тут целые залежи сумасшедших.
Там трудилась жена и соратница нашего сочинителя, распечатывая текст, набранный на компьютере. Она, как всегда, была в угаре и сам чёрт был ей не брат. Это задело за живое рогатого и он подбросил ещё одну больную тему нашему сочинителю, как охапку сухой соломы в горящую топку:
- Вот даёт! Пашет, как бульдозер...
- Вот даёт... - я опять был на своём коне.- Нет ей угомону. Раньше хоть поездки были, экскурсии. Какая Италия была, какая Испания! Всюду поспевали. Теперь уже два года, как не только Европы – свету божьего не видим. Ведь надо успеть и собрать материалы от авторов, поработать над ними до неузнаваемости, набрать всё на компьютере, посражаться с дизайнером газеты. Распечатки, правка, ошибки, правка, типография. И, наконец, вот он – свежий номер газеты и опять ошибки. И так каждый месяц, так каждый день.
Материалы, правка и ошибки.
Свежий номер – месяц мартобря.
Только сумасшедший может добровольно согласиться на эту жизнь Да и кто в здравом уме и рассудке будет целенаправленно наживать себе врагов? Известно кто. Стоило мне возомнить себя Гоголем -–имя их стало легион.
«Боже мой! Пропал я, пропал совсем».
- А билеты, билеты... - подзуживает чёрт.
- А-а-а... - как ошпаренный, взвиваюсь я. - Ты хоть подумала во что это нам влетит? Твой концерт. Кто пойдёт на неё?.
- Пойдут. На еврейские песни пойдут... - раздаётся из соседней комнаты.
-Даром? Пожалуйста! Она что – знаменитая певица? Пугачёва, Ротару? Тем более, что в этот день - концерт Пьехи.
- На Пьеху пойдёт другой контингент, - стойко обороняется она.
- Ну, раз контингент, то это меняет всё дело. С этого надо было и начинать, – несёт меня. – Твой «контингент флюхтлинг» ещё скажет своё слово.
- Он же и твой, - уточняет она.
- А неустойку он будет платить?
- Не боись... - успокаивает она этого «шаю», то есть меня. Чёрт не выдаст.
- О-о.. - кривлюсь я, как от зубной боли.
- Не боись... - подхватывает чёрт.- Чёрт не выдаст!.. Концерт Пьехи уже не состоится . Я позабочусь. И зал будет полным.
- А из комнат доносятся упрёки:
- Сумасшедший!
- Сумасшедшая!
- Не боись! - старается перекричать их чёрт. - Всё будет в порядке. У вас всегда будет хорошая погода и Новый Год в сентябре. Теперь я о вас позабочусь, господа евреи. Забудьте о своих гонениях и невзгодах. Отныне вы будете жить у меня, как у бога за пазухой. У меня всё-таки остались ещё кое-какие связи там наверху.
- А ты пиши, - адресует он мне. - Все писатели сумасшедшие. И себе жизнь укорачивают и другим от них жизни нет.
- Пишу, пишу, - строчу я.
«Теперь передо мной всё открыто. Теперь я вижу всё, как на ладони».
РАФ АЙЗЕНШТАДТ
-
а
д,
|
|