Великих душ намного больше, чем принято думать.
Стендаль
У нее было редкое, романтическое имя – Стелла. Оно совсем не подходило этой маленькой, тусклой женщине, крашеной блондинке, такой незаметной, что сама она искренне удивлялась, когда люди обращали на нее внимание. Было бы совершенно невозможно запомнить это всегда одинаково спокойное, невыразительное лицо, если бы сам Бог не оставил на нем опознавательный знак – небольшую родинку на левой скуле, похожую на крохотный цветок. Или на звездочку.
Стеша, как ласково называли ее близкие, уже восьмой год жила в общежитии. Окончив фармацевтический факультет Запорожского мединститута, молодой специалист получила направление в соседнюю республику, в далекий незнакомый город Гомель. Тогда она радовалась – Слава Богу, не в Среднюю Азию! Приехала, обжилась. На работе дела шли хорошо, начальница хвалила за добросовестность. Треть каждой зарплаты Стеша высылала родителям. Как же, ведь она единственная дочь, опора и поддержка двух стариков, ждущих ее в тесной квартирке на окраине большого города… Часто по ночам, вспоминая родные места, где летом от жары желтеют и сохнут на деревьях листья, а короткой зимой выпадает черный снег (спасибо родной промышленности!), Стеша тихо, боясь разбудить соседку, всхлипывала и утешала себя: ничего, поработаю еще немного и вернусь.
Не получилось. Грянули великие перемены. Внезапно распался Союз, и не успела она понять, что к чему, как Украина обернулась плотным кольцом государственной границы. «Не пущу!»- родина клацнула зубами, и девушка попятилась. Теперь, чтобы хоть как-то поддержать родителей во время затянувшегося экономического кризиса, приходилось покупать и высылать доллары. Впрочем, часто они возвращались назад: мать с отцом считали, что их Стешеньке пора подумать и о себе, приобрести, наконец, собственное жилье.
Не получилось: дорого. Стала на очередь. Стала ждать. Как-то подумала: «Да ведь мне в новую квартиру и взять будет нечего! Как же жить среди голых стен?». Через месяц по узкой лестнице общежития двое матерящихся грузчиков поднимали большой дутый диван травянисто-зеленого цвета. Комендантша, пожилая женщина, вечно напряженная и испуганная, недоуменно глядела на происходящее: и чем эту жилицу из 303ей не устраивала ее прежняя, вполне надежная кровать?…
А потом случилась та встреча… Зимой, в разгар эпидемии гриппа, он покупал в ее аптеке аспирин. Стеша сразу догадалась: земляк. Перекинулись парой слов. Он из Харькова, бизнесмен, приехал заключать контракт, да вот в поезде просквозило. В доказательство несколько раз кашлянул – глухо и грубо, как в трубу. Она быстро отыскала нужное лекарство, но когда уже отсчитывала сдачу, вдруг вспыхнула, опустила глаза и тихо произнесла:
-Тут лучше всего поможет травяной чай, им меня мама всегда лечила…
Он лукаво взглянул на нее из-под черных, густых бровей и мягко улыбнулся в пышные усы.
Не получилось. Он уехал через две недели, так и не заключив сделку. Правда, без малейших признаков простуды. Что ж, жена будет рада.
Безумно влюбленные фармацевтки забывают о противозачаточных средствах…
Когда Стеша, осунувшаяся, подавленная, вернулась из больницы, соседка молча (не одобряла, правильная) подала ей письмо. Из дому. По пьяни наложил на себя руки отец – повесился в туалете. Он уже давно прикладывался к рюмке, но мать не хотела расстраивать дочку и во время ее коротких визитов уговаривала отца не притрагиваться к спиртному. Деньги просила не высылать по той же причине: он пропивал все. Мама, мама…Пусть Стешенька за нее не переживает. Она еще сильная, она еще не один год протянет, она еще надеется «онукiв своiх побачити»…
Онукiв… Мамо, мамо! Ты спiзнилась! Онука вже…
Прочитав письмо, Стеша весь день, как окаменевшая, просидела на уголке дивана. А назавтра соседка нашла ее лежащей без сознания – Стеша пыталась отравиться, приняв большую дозу снотворного. И отравилась бы, если б соседка случайно не пришла на полчаса раньше, чем обычно… Все правильно рассчитала, фармацевт.
Не получилось. Откачали. Продолжила жить. По наущению все той же соседки, правильной, сходила в церковь, приняла крещение. Из Стеллы превратилась в Степаниду, хотя для всех как была, так и осталась Стешей. Повесила в углу икону с лампадой. Каждый вечер молилась, по-детски складывая ладони и заворожено глядя на трепещущую огненную слезу. Однажды по ее вине едва не случился пожар.
Завела себе хобби – стала разводить кактусы. На подоконнике выстроился длинный ряд маленьких зеленых солнышек в стаканчиках из-под йогурта.
А через два года она умерла. Тихо, во сне. Оказалось, что-то с сердцем. В тридцать три – в возрасте Христа. Комендантша, приведенная перепуганной соседкой, грустно окинула глазами комнату:
-Так и не улетела ты отсюда, голуба… И не скопила ничего… Хоть бы похоронить было за что.
Все имущество покойницы состояло из уже не нового дивана, на спинке которого сидел плюшевый розовый заяц – подарок того… В шкафу – дюжина дешевых платьев. На полке – несколько учебников по фармакологии. Между страниц одного из них нашли около пятидесяти долларов.
Заяц достался внучке комендантши – пятилетней девочке с круглым лицом, усыпанным золотистыми веснушками.
|
|