Станиславу Зайцеву, тотемскому краеведу.
ОН не пришел из дальнего похода
Друзья сказали: "Был... еще вчера...
Слезу лила в заливе непогода,
И гнали волны свежие ветра..."
Дождь моросит, ноябрь - пора сырая.
Вино, гитара, редкий гость, огонь свечей.
В холодном кубрике так далеко до рая -
До дома, до семьи, до родины своей.
Два месяца сидим на чемоданах,
И вдруг, как молния - "С утра в аэропорт"
И черное вино - "на посошок" в стаканах.
А утром капитан сказал: "Покинуть борт".
Но где же наш восьмой из экипажа?
Короткие разборки на бегу
Вот паспорт, кинокамера, поклажа...
Автобус ждет давно на берегу.
А может, у друзей он задержался,
С которыми прощались в эту ночь?
Иль в Калифорнию с утра подался?
И палубой сверкнул коварный коч...
Что ж, семеро не ждут, найдется...
И в вирАже
Курс самолет берет на Магадан.
Кто знал?
Но все ж, постойте же! Куда же?
Ведь человек пропал, не чемодан.
Друзья вернулись по домам и жёнам
Восьмого нет. И оборвался след...
А мир молчит и ждёт завороженно:
"Петрозаводск?.. Ванкувер?.. Тотьма?. "...нет".
Что мы?
Надеялись и верно ждали
Не верилось: "Такой не пропадет.".
И с опозданием запросы слали
В Петрозаводск, Ванкувер, Росский Форт?
Весной, средь соловьиных переливов
Вдруг замолчали птицы. Мир поблек.
"В холодных водах черного залива
Близ коча обнаружен человек"''
Вернулся друг под флагом скорбным русским
И прах его, как повелось, обрел покой.
И светел лик на камне чёрном грусти
На берегу за Сухоной-рекой.
* * * *
А в городе, что горячо любил он,
Колокола ведут речетатив.
И так же люди спрашивают: "Жив он?"
И эхо отвечает тихо: "ЖИВ”.
|
|