Ласковая весна разбудила землю: потекли соки по ленивым деревьям, жёлтая трава растворялась в свежезелёной, птицы воевали за поимку первых насекомых. Ветер играл нежной листвой, перебирал почки на ветвях пальцами, путался в замысловатых причёсках людей. Шёпот оживающих растений нарастал, даже в окнах на подоконниках вечнозелёные цветы и кактусы приподняли листья и колючки, завидуя тем, кто очнулся от зимней спячки. Человечество с нетерпением ожидало цветения, чтобы радоваться первым цветам, ягодам, грибам, чтобы наслаждаться самыми ранними плодами природы. Но кому надоедает лелеять в почве свои семена раньше всех, кто не может не проснуться первым, кто даже из-под снега смотрит на мир, кто будит лес? Конечно, подснежник! Я проснулась одной из первых: поднялась над отогревающейся от зимних холодов землёй и увидела лишь небо – голубое, ещё холодное небо, такое голубое, что закуталась в тёплый бутон и ушла глубже в землю. Время ещё не пришло! Солнце подарило первые лучи именно мне, поэтому я сразу поняла, какой цветок на этом поле будет наряднее всего выглядеть. Я потянулась, напрягла лепестки так, что они зашевелились и затрепетали, подняла головку и заулыбалась, ведь само солнце было радо меня видеть! Надо же, одной мне! Лепестки один за другим расходились в стороны, мне открылась полянка и, к моему огорчению, нет, к моему ужасному изумлению, ещё десятка два таких, как я, цветков. Как, и они тоже?! Это невозможно, я готова была опустить свой бутон уже навсегда от разочарования. Это ведь невозможно, это же мне, только мне радовалось солнце, только мне служит королевством эта полянка. - С добрым утром! – пролепетали добродушные до рвоты цветы. Поляна ответила гулом. - С Добрым утром! - Это ваш первый день, так что наслаждайтесь свободой! - И молитесь, чтобы вас не сорвали. - Прячьтесь, как можете! Я слушала их с недоверием и непониманием: «Да как вы смеете так думать? Для чего же вы живёте?» - Да что с вами? – спросила я у подснежника, который уже достаточно давно, по-видимому, торчал из земли и разглядывал меня. А ведь он прислонялся ко мне весь вчерашний день. Пытался взглянуть на солнце, которое меня, только меня пригрело! Эти мысли просто пожирали меня личинками изнутри. - Сегодня единственный день, когда нам не грозит опасность от людей. - А чего в них такого страшного? – не понимала я. Вся поляна белоснежных, великолепнейших молодых цветов заинтересовалась нашим разговором, и казалось, даже ветер затих между лепестками. Все слушали меня. - Странно, первый раз вижу цветок, который не боится быть сорванным. Ты же умрёшь среди людей, там ещё никто не выживал… - Откуда ты знаешь, кто тебе сказал? Ты ведь знаешь только то, что тебе надо знать, глупый сорняк! Я невыносимо злилась, в глубине бутона понимая, какая я незаметная среди этих цветков. Никаких различий: такие же нежные зелёные лепестки, тонкий стебель, белая головка, бархатистые края. Ничего особенного! Я просто никто в большой стае, незначительная малявка, первая вылезшая посмотреть на солнце. Солнце улыбалось не мне, а всему этому равнодушному полю с белоснежными цветами. Я даже подумала о том, чтобы испачкаться о землю, чтобы быть не так похожими на них, но потом отбросила эту мысль: «А вдруг я не понравлюсь людям?» Я просто скорбно опустила бутон. Тем временем отвечал другой цветок: - Нас оборвут под корень, вырвут из земли, по-твоему, это не смерть?! - Это по крайней мере лучше, чем просто гнить тут, равнодушно смотря на всех вас. Больше я говорить не могла, но мысли терзали: «Неужели они настолько глупы, что думают, что нужны здесь кому-то? Неужели им не скучно любоваться самими собой в сотнях отражений. А я хочу радовать, быть нужной, хочу внимания, пусть даже ценою в жизнь». Вдруг самый старший, по-видимому, цветок заговорил: - Странно, не встречал ещё такой бойкой девочки. Гордись тем, что пока тебя не сильно-то и видно из-под земли. Жить ей уже надоело, - рассмеялся он. – Я вот уже несколько дней, можно сказать, недель, стою, сколько мимо всяких чудовищ проходило…и ничего, знаешь! Все вокруг расширили бутоны от изумления. - А может это потому, что ты настолько уродлив, что даже людям не нужен. А если ты людям не нужен, то вообще никому никогда не будешь нужен! Для чего же ты живёшь? Цветок не нашёлся, что ответить, и повернул свою бархатную головку против ветра. «Он стар и дряб, как этот ветер, гуляющий меж деревьев, как туп может быть цветок, чтобы простоять на одном месте всю жизнь!» - думала я, пытаясь дальше вылезти из ещё мёрзлой и твёрдой почвы. Рядом стоявший цветок старался отклониться от меня подальше, да и вся поляна пыталась не замечать моего существования, но то и дело поглядывали в мою сторону, перешёптывались. Прошёл день, оставив немного впечатлений. Никто не ютился около наших бутонов, лишь холод сковал слишком рано. Это ведь не лето, когда солнце смотрит на землю и не даёт даже луне сидеть на небосводе. По крайней мере, так говорят…Люди не выходили, не собирали первые цветы, думая, что их ещё нет. Но скоро начнётся самый «сезон охоты». Я его ждала так, что даже выгнулась из земли вся, почти с корнем, пытаясь быть выше и стройнее других. Не скрою, у меня это прекрасно получалось. «Скоро» наступило завтра. Я подняла бутончик ещё на рассвете, чтобы насладиться собой раньше всех. Как приятно осознавать, что все взрослые и дети думают о тебе, как о первооткрывательнице лета! Блаженное чувство славы, величия… Потянулись лепестки, начали подёргиваться от холода стебли, раскрылись края бутонов. - С добрым утром, белоснежки, наслаждайтесь вашим первым рассветом, - сказал самый старый подснежник тем, кто сегодня проснулся впервые. - Дедуль, да чего ты переживаешь, как будто это наш последний рассвет, - ухмыльнулась я в ответ. – А вот твой…хм…да кто его знает! Как его тронула моя дерзость! Дед даже увял немного от таких слов, но он был слишком глуп, чтобы задеть этим меня. В четвёртом часу я услышала отдалённые шаги и крики людей. - Наша погибель, - вздохнул мой сосед. - Моё спасение, - вздохнула я. Люди приближались. Орава детей набросилась на поле так внезапно, что даже я вскрикнула от испуга. - Осторожнее, осторожнее! – нервничала я. Но там были не только дети. Ещё двое молодых подошли вплотную к моему стеблю и сели на траву. - Ну, дорогая, тебе выбирать! Он непременно должен быть один, не больше! Ну, какой тебе нравится больше всех? Какой на тебя смотрит? Я смотрела на неё! Я! Вся выгнулась до изнеможения, открывая бутон и расправляя листья. Девушка коснулась моего стебля, так нежно, что я от волнения чуть не задохнулась. - Но он же такой молодой, милая! - Зато первый! Он на меня и смотрит! - Ну как хочешь, срывай его, и пошли поставим в вазочку. Девушка улыбнулась, потом протянула свою маленькую ладонь ближе к моему корню и согнула пополам. Я ударилась бутоном о землю. Стало не по себе! Немного больно и странно непривычно лететь и быть выше всех. Теперь точно выше. Она приблизила меня к своему лицу, и я почувствовала её обжигающее дыхание: «Неужели это и есть счастье?!». - И не возвращайся! – крикнул мне вслед дед, которого до сих пор никто не заметил. - И не подумаю! – ответила я. Через 2 часа мы дошли до скромного, уютного домика с брезентовой крышей и высокими ставнями. Внутри было тепло и душно, пахло вроде бы золой, подгоревшими гренками и смолой, хотя запахи я различаю плохо. «Вот кому я нужна на самом деле!» - подумала я, когда меня аккуратно поставили в вазочку на окно. - Земля мне больше не нужна! Мне нужны лишь вы! Даже показалось, что Она услышала меня, подошла и коснулась пальцем краешка лепестка. - Ты такой беззащитный, нежный, красивый и…холодный…- проговорила она. – Как я! - Милая! Знала бы ты, какое счастье ТЫ приносишь мне! Ты стоишь и смотришь, и лишь я тебе нужна, никто больше, лишь я…единственная, кем ты можешь любоваться вечно…пока я не умру. Но о смерти мне не хотелось думать, хотя слабость давала о себе знать. Бутон ещё держался, но вода в вазе убивала меня, а не оживляла. Усталость распространялась по всем клеточкам моего стройного тельца: «Нет, я хочу жить!». - Я хочу жить, радовать, быть любимой тобой и любить! Девушка немного побледнела: - Любимая, что с тобой? – спросил её спутник, разжигавший в это время огонь в камине. Яркое пламя отражалось от меня. Он подошёл к ней и коснулся рукой её живота: - Там всё в порядке? - Да, он радуется наступающей весне, я чувствую! – она повеселела. – Представляешь, он будет таким же нежным, неповторимым, как этот подснежник…и…единственным. Я старалась держать бутон изо всех сил. - Да он будет нашим. Хочешь, я пойду нарву ещё цветов, а то этот уже скоро погибнет! - Нет, милый, ничего не надо, он то, что нужно, то, что я люблю, не хочу, чтобы он умирал! – она снова коснулась моего бутона, и он опустился на её руку от бессилия. «Я нашла любовь! Я научилась любить!» - подумала я и погрузилась в глубокий, крепкий сон.
|
|