Последний подвиг царя Давида
Был юн когда-то царь Давид,
Но юность быстро пролетела –
И вот он дряхл и слаб... Кряхтит
И шибко замерзает... Тело,
Когда-то -- печки горячей,
Тепла не держит. Царь страдает.
Сонм приближенных слуг-врачей
Провел консилиум, решает:
Здесь одеялом не помочь,
Без пользы теплая пижама,
А нужно, чтобы день и ночь
Давида согревала дама...
-- А лучше – девушка...
-- Искать!
-- Один я ни за что не лягу...
-- Нашли...
-- И как?
-- Не описать! –
Сунамитянку Ависагу
К царю в покои привели –
Заплакал, красотой пронзенный,
Одну такую и нашли –
Как плакал царь, в нее влюбленный,
Ласкает, обжигая бок,
Она со всем девичьим жаром
Но он познать ее не мог...
Все поздно, зря, напрасно... С даром
Мужской решительной любви
Уже он в жизни разминулся.
Все радости любви, увы –
Старик насилу улыбнулся...
Да он и помнит их едва,
Всех женщин, что его любили...
-- Батшева... Прежде – Аггифа...
Наверно и другие были –
Да что теперь их вспоминать...
Он вроде даже в честь прекрасных
Стихи пытался сочинять,
В них воспевая ласки страстных,
Самозабвенно щедрых жен...
Что на постели вытворяли!
Но вот он старостью сражен...
И призраки беды предстали...
Адония, Аггифы сын ,
Безудержно честолюбивый,
Уже решил:
-- Я – господин! –-
Тщеславный, гордый и красивый,
Ходил в любимчиках отца,
Отец ему во всем мирволил...
-- Хоть для приличья бы конца
Родителя дождался... Холил
Адония свое лицо,
Завел гонцов и колесницы,
Со старым, но живым отцом
Не знался, а льстецы и льстицы:
Сынок Саруин Иоав,
Священник хитрый Ариафор –
Сто хитрых, но немудрых глав –
Уже почти открыто на хер
Строителя державы шлют.
Красиво это? Некрасиво...
Что будет – все в тревоге ждут...
Давид же нежно любит сына,
Что был по старшинству вторым.
Родившись за Авесалломом...
Но предрекал пожарищ дым
При нем стране и трон другому,
Батшевы сыну, дать желал
Пророк Натан и Соломона
Уже секретно увенчал,
Помазал миром... Незаконно?
Законно – так желал Отец
Небесный – и внушил Натану...
-- Господь не хочет – и венец
Не дам Адонии... Не стану
Ни нарушать ни искажать
Того, что мне Отец Небесный
Велит людишкам повнушать...
Обычно за молитвой-песней
Внушенье следует...Молчу...
Со мною вот что происходит:
Вдруг лткрывается в могу
Внезапно дверца, в кою входит
Внушенье Бога прямиком...
Что мне велит, не забываю...
Я до столицы хоть пешком
Дойду, прорвусь – и посбиваю
Плохие кегли на кону:
Адонии не быть на царстве...
Натан – Батшеве:
-- Я жену
Аггифу не хочу в коварстве
И тайном бунте обвинять,
Однако же пугают факты...
Включайся, а не то пенять
Лишь на себя и будешь... Так-то!
Батшева мигом поняла
Угрозу сыну Соломону.
К Давиду бедному пришла
В мольбе коленопреклоненной
И горькой – как, увы, он стар!
Сунамитянка вместо грелки...
Он был орлом, а кем он стал?
И мысли и желанья мелки:
Переверните! Дайте есть!
Попить! Ну, почешите спину...
А я ему начну про честь...
Неужто так и я остыну?...
-- Мой царь! Любимый муж! Отец!
Взываю к памяти и чести!
Не ты ли заверял: венец
Ты передашь на этом иместе
Достойнейшему из сынов,
Любимейшему – Соломону?
Давид полудремал... Из снов
Зовут счастливых... Полусонно:
-- Не помню... Что я обещал?
-- Что Соломон вождем в Израиль
Придет...
-- Ах, как же я устал!
Весь сил моих запас истаял.
Быть может, ты придешь потом?
-- Когда?
-- Когда я в силе буду...
-- Давид! Твоя страна, твой дом
Вот-вот погибнут! Только чудо
Спасет Израиль и народ...
Не для того ли ты сражался,
Не зная страха, шел вперед,
Как знамя, гордо возвышался
На поле битвы, чтоб вести
Сынов Израиля к победам?...
Вот-вот и рухнет все! Спасти
Страну, не дать бесславным бедам
В ней воцариться, ты один
Способен – в это лишь мгновенье.
Любимый мой! Мой Господин!
Позволь, чтоб Божье озаренье
Вновь в силу мысль твою ввело...
Твое достоинство, и разум,
На миг к той силе вознесло,
В которой прежде, взятых разом,
Ты был мощнее всех врагов...
И, все на мсвете понимая –
Твой разум был без берегов,
Решил: трон царский занимая,
Один способен Соломон
Вести страну путем расцвета,
Из сыновей – один лишь он...
-- Да, подтверждаю, было это...
И что? Адония заклал
Волов, тельцов, овец – и каждый,
Кого на знатный пир позвал
Из наших именитых граждан,
Должны обетованье дать,
Что на пиру и на совете
Царем Адонию назвать
Предатели готовы эти....
-- Я начинаю понимать,
В сознанье как-то просветлело...
-- Не удосужился позвать
На пир Натана?
-- В том и дело:
-- Ни Соломона, ни меня,
Ванею, сына Иодая,
Садока...
-- Заговор?
-- Храня,
Твою любовь, я припадаю
К твоим, мой господин, ногам:
Спаси страну и Соломона...
-- Спаси страну!
-- Кто здесь?
-- Натан!
-- И ты, пророк?
-- И я!...
-- Резонно:
Ведь ты со мною разделял
Труды в совете и походы
И на победы вдохновлял
В те незапамятные годы...
-- С вопросом...
-- Спрашивай...
-- Давид,
Бывало ль некогда с тобою,
Что, может, за прекрасный вид,
Ты обещал царем Адонью
На трон израильский ввести?
-- Что значит: был ли я безумным?
Ты не позволил бы...
-- Спасти
Страну лишь ты способен... Шумным
Тем пиром он внушает всем:
Он царь, а ты уже не властен...
-- Красивый, но дурной совсем –
И тем стране вдвойне опасен...
Но я-то жив и я – Давид...
Натан и ты, жена Батшева...
И разум и душа кипит...
Вкруг нас – направо и налево
Страна! Как воин ей служил,
Я собирал ее и правил.
По сути для нее и жил...
Вот дурачок! Чтоб я оставил
Такому – целую страну...
Да это анекдот еврейский!
Нельзя Адонье и одну
Свечу на столике в лакейской
Оставить: или дом сожжет
Иль самого себя подпалит...
Гляди-ка, как его несет,
Больное самомненье жалит:
Спешит он сам себя царем
Назвать, но я еще не умер...
Натан! Сегодня соберем
Совет! Нет, я не обезумел,
Нет, я и честь не потерял,
Всевышний сохранил и разум.
Я помню все, что обещал
Два дела мы исполним разом –
И станет ясно, что не зря
Я бился за страну Израиль:
Я дам ей лучшего царя,
От дурака избавив... Раем
Он сделает мою страну --
Великий сын мой и наследник –
И Господу в глаза взгляну
С восторгом, если до последних
Мгновений жизни за нее
Я буду и с Адоньей биться...
Ко мне Садока... Вы вдвоем...
Ванею... Нынче и решится...
Сунамитянка! И тебя
Я Соломону завещаю...
-- Мой царь!
-- Да ладно! Сам, любя,
Шустрил...
-- Прости меня!
-- Прощаю!...
|
|