Быть в Париже и не посетить кладбища, где похоронены самые-самые знаменитости, этого я бы себе не простил. Вообще, историю Франции можно изучать точно так же, как по учебникам - книгам ...
Я поймал себя на том, что, вспоминаю оставленные могилы своей первой жены Анны и сына Валерки на севастопольском кладбище с грустью и мои старческие глаза, скажем мягко, влажнеют. А для французов, впрочем, как и для всех европейцев, кладбища играют точно такую же роль, как скверы и парки: место семейных прогулок, - "дышим свежим воздухом!" - или для любовных свиданий.
Больше того, окна самых-самых красивых и современных зданий, - и самых дорогих! - выходят на кладбища и соседство царства мёртвых совершенно не пугает их богатых владельцев - они же ограждены от шума многочисленных машин, с каждым днём всё более и более захватывающих улицы и проспекты!
КЛАДБИЩЕ СЕН-ЖЕНЕВЬЕВ-ДЮ-БУА
Знаменитое кладбище, получившее название по имени небольшого городка Сен-Женевьев-дю-Буа находится в часе-получасе от Парижа - это каким видом транспорта добираться до него, а попав сюда, так и хочется воскликнуть, перефразируя, кого не знаю сам: о-о, сколько здесь ЛЮДЕЙ хороших и разных обрели вечный покой!
Мой давний знакомый, - ещё с детских лет по Карелии! - поэт Роберт Рождественский, посетив кладбище, написал:
Здесь похоронены
сны и молитвы
Слёзы и доблесть:
"Прощай и ура"
Штабс-капитаны
И гардемарины
Хваты-полковники
и юнкера.
Белая гвардия.
Белая стая.
Белое воинство.
Белая кость.
Влажные плиты
Травой зарастают.
Русские буквы.
Французский погост.
" Белая кость" и "травой зарастают"...
Может быть, вчера-позавчера было и так, - у Роберта сейчас не спросишь! - но среди известных по истории, которую мы проходили в школе, князей Гагариных, Юсуповых, Оболенских, Радищевых, Пушкиных, Сумароковых, среди корниловцев и Корнилова, среди врангелевцев и Врангеля, среди колчаковцев и Колчака, марковцев и Маркова, - к которым наше отношение давно переменилось! - появились и другие имена: Ивана Бунина и Ивана Шмелёва, Дмитрия Мережковского и Зинаиды Гиппиус, Виктора Некрасова и Александра Галича...
И не зарастают их могилы травою-муравою, а ухоженные они...
Молча кладу цветы на могилу Александра Галича - вот и довелось увидеть его могилу...
А с живым, полным сил и планов Александром Галичем, я познакомился в Севастополе. При каких обстоятельствах? Расскажу несколько позже, а сейчас давайте заглянем в "Краткую литературную энциклопедию", что в ней говорится о барде и писателе:
"Галич Александр Аркадьевич, р. 19.Х.1918, Екатеринославль..."
Стоп! Пока остановимся на этой строчке: родился 19 октября 1918 года. Дело в том, что после того как Александр Галич трагически погиб и его отпели в маленькой русской церквушке, что здесь и находится на самом кладбище Сен-Женевьев-дю-Буа, среди документов барда нашлась справка, в которой написано: "родился 19.Х!.1919". Так и на могильной плите. Чуть ли не год разницы в дате рождения.
Но не будем на этом расхождении заострять особое внимание - мы с вами жили в таком месте и в такое время, когда нашими данными можно было манипулировать как угодно. Я сам прибавил себе в тринадцать лет годик,- когда нужно было устроиться на работу.
Но давайте вернёмся к "Краткой литературной энциклопедии":
"...Русский советский драматург. Автор пьес... "Вас вызывает Таймыр" (1948)Т "Пароход зовут "Орлёнок" (1958) и др. Г. написал сценарий кинофильмов "Верные друзья", "На семи ветрах".Г. автор популярных песен о молодёжи..."
Действительно, чем не популярная песенка:
Центральная газета
Оповестила свет,
Что больше диабета
В стране советской нет...
Или вот эта:
Допекла меня всё же Тонечка,
Гарнитур купил ей ореховый!
Я ж не брал сперва - вот ни столечка!
А уж как начал, так поехало!..
Это про то, как директор антикварного магазина Копылов пытался заполучить справку о том, что он не сумашедший! Но не получил, хотя и напевал:
Я маленькая девочка - танцую и пою,
Я Сталина не видела, но я его люблю!
"Краткая литературная энциклопедия" вышла в 1964 году - этот год в Стране Советов называли оттепелью - но в ней многое не досказано. В частности, что Александр Галич - автор "Матросской тишины", которая впервые была поставлена после смерти драматурга и не сходит со сцены по сей день. В Энциклопедии не упомянуты многие его песни-баллады, которые и сегодня актуальны и популярны. Впрочем, энциклопедия на то и "краткая", чтобы не распространяться о многом. Замолчала она даже тот факт, что "девичья" фамилия Александра Галича - Гинзбург.
Рассматриваю фотографию, опубликованную в тонюсеньком журнальчике "Литературный Севастополь", который сегодня стал раритетом, её сделал в 1958 году на творческом семинаре Севастопольского литературного объединения Вадим Докин.
Мы, - молодёжь, пытающаяся проторить свои дороги в литературе, - расположились на редакционных диванах, а мэтры, маститые критики, поэты, драматурги Алексей Малин, Владимир Вихров, Афанасий Красовский , Григорий Пятков , Юрий Збанацкий , - за столом. Эти имена , не сомневаюсь, вызовут ностальгические воспоминания у тех, кто прибыл на Землю Обетованную из солнечного Крыма в ещё более солнечный Израиль .
И ещё один человек сидит за столом - Александр Галич. Да , да, тот самый Галич - несколько франтоватый , но уже широко известный. Партийные "отцы" из горкома-обкома советовали "по-отечески" не особенно прислушиваться к словам этого человека - они знали то, о чём мы, молодые необстрелянные даже не догадывались. Знали, что у Галича "заморозили" несколько пьес, а некоторые, которые уже шли на разных сценах, сняли под различными предлогами. Но - вернёмся к коллективной фотографии, нечётко отпечатанной на серой бумаге.
Имена руководителей литературного семинара перечислены под снимком "слева направо", а наши лица, расплывчатые, размазанные нечёткой печатью, различить невозможно. Но я угадываю в этих лицах-точках, своих товарищей по литобъединению и себя самого.
" То, что на фотографии Александр Галич, мы и без тебя видим, но при чём здесь ты? С таким же успехом любой может сказать, что это он. К знакомству с Галичем многие сейчас примазываются!"
Действительно! Но снимок-то этот сделал мой старый знакомый, между прочим, тоже член нашего литературного объединения , его детективы, на зависть нам всем, печатались с "продолжение следует" во многих газетах тогдашнего СССР, Вадим Докин.
Вадиму далеко за восемьдесят и он давно отошёл не только от литературной деятельности, но и от фоторепортёрской, которая его кормила. Да и болен он тою болезнью, которая до сих пор не лечится - рак называется. Позвонил ему.
- Вадим! Ты помнишь свой снимок во втором номере "Литературного Севастополя"? - я хоть и не находился тогда в Израиле, где все "тыкают" друг друга, но всех своих хороших знакомых называл на "ты".
- Я и журнала такого не помню! Говоришь, всего два номера вышло? Ты мне год издания напомни, тогда и будем разговаривать по-существу! Сотни, - если не тысячи! - писателей прошли сквозь фокус моего фотоаппарата. И кадров у меня, между прочим, за миллион зашкалило! Приезжай - разберёмся! Задержишься - опоздаешь!
Договорились о немедленной встрече!..
И вот я смотрю сквозь увеличительное стекло кадр за кадром и...не нахожу Галича.
- Смотри внимательней, внимательней смотри!- поучает меня Докин.
Нет, в этих кадрах, где всё наоборот, в кадрах, где белое есть чёрное, а чёрное прикидывается белым, я не отыскал не только Александра Галича, которого видел всего лишь несколько дней, но и самого себя, физиономию которого я изучал по зеркалам да различным фотографиям всю жизнь. Тогда Вадим Васильевич - назову фоторепортёра уважительно по имени-отчеству , - принимает решение.
- Так и быть, начнём печатать с групповых кадров, возможно, хотя я ни за что не отвечаю, на них и обнаружится то, что ты ищешь! Бумаги вот только жалко, она в эпоху перестройки в такой цене, что ого-го! Ну да ладно, поработаем на историю литературы!
Того фотоснимка, что напечатан в "Литературном Севастополе", мы не нашли, зато на первой же групповой фотографии обнаружился Александр Галич. И себя я нашёл на групповом снимке, но на много-много лет моложе! А потом, методом втыка и дедукции, нашли ещё с пяток кадров, запечатлевших Александра Галича в Севастополе.
- Теперь ты, - заметил Вадим Докин, - имеешь
полное право врать как очевидец!
Александр Галич приехал с группой крымских и киевских литераторов, чтобы помочь местным поэтам и прозаикам обрести свой голос. Тогда, как мне казалось, - а оно и на самом деле было так! -наше литобъединение было самым талантливым в Крыму! Так считали не только мы , но и Крымское отделение Союза писателей СССР.
Честно говоря, я и сегодня считаю это утверждение справедливым - многие из вчерашних литературных "дошколят" вышли в признанные поэты и прозаики:
Один стихи несёт душой:
Садов весенние разливы,
И поцелуи под луной,
И хохот речки говорливой.
Другой несёт небес красу,
Цветы, грибы и косы с лентой.
А я в поэзию несу
Слесарный ящик с инструментом
Я запомнил стихи юного Толи Скворцова, - на групповой фотографии с Галичем он стоит рядом со мной! - потому, что я сам прорывался в литературу , если не со "слесарным ящиком", то с "монтёрским" - в издательстве находилась рукопись моей первой книги об электриках.
Стихи Анатолия Скворцова Галич отметил, как неплохие, но, когда Толя прочитал четверостишие:
Доем холостяцкий ужин,
Укроюсь рваным пальто,
Я никому не нужен,
И мне не нужен никто...
Когда Галич услыхал про пальто, он встрепенулся как боевой конь при звуках трубы,- да простят мне это банальное сравнение! - обнял Толю за плечи и твёрдо сказал, к неудовольствию киевских и крымских "критиков":
- Ты, Тольча, законченный поэт! Удачи тебе!
Понравились ему и стихи студента Литературного института Владимира Суковского:
Булат Дамаска,
Гордость мусульман,
На мутной стали - тёмные щербины...
Что ж не сверкаешь
За стеклом витрины
Зазубренный
Турецкий ятаган?..
Судьба к Володе Суковскому была немилосердной - он повесился над ванной, перед этим вскрыв себе вены. Набор двух его книжек, которые вот-вот должны были выйти сразу в двух издательствах, был рассыпан...
Я вспоминаю здесь только о хороших поэтах и прозаиках, а ведь сколько читалось белиберды! Вот и я подсунул Александру Галичу для чтения длиннющую повесть о жизни за границей, и он добросовестно её прочёл ночью в гостинице, а на утро сказал мне:
- Есть в этой повести всё, завязка, развязка и ещё кое-что хорошее, но нет в ней настоящей жизни. Не пиши о том, чего не знаешь, чего не испытал, о чём даже не подозреваешь!..
- Но я смогу писать? - выдал я очередную глупость.
- А это зависит от тебя, Майкл, от тебя! Я не Бог, милостыни не подаю!..
Теперь я понимаю, почему Александр Галич приехал в Севастополь. Не с талантами севастопольскими разбираться, - такой халэпы ему и в Москве хватало! - он приехал в свой любимый город!
Я не оговорился, Галич сам называл Севастополь "первым городом, живущим в памяти":
Я не помню, клянусь,
Я и в первые годы не вспомню
Севастопольский берег,
Почти небывалую пыль,
И таинственный спуск
В херсонесскую каменоломню,
И на детской матроске
Эллады певучую пыль...
В своём автобиографическом очерке Александр Галич писал - об этом я тоже узнал намного позднее:
" Запахи Севастополя - первого города, живущего в моей памяти, - были летние мокрые и тёплые камушки, солёная морская вода в виде нефтяных разводов и гниющие на берегу водоросли, сладковатый запах пыльной акации, которая росла в нашем дворе.
А в знаменитой панораме "Оборона Севастополя" пахло совсем замечательно - скипидаром, лаком, нагретым солнцем.
Мы медленно шли с мамой по круглой галерее панорамы мимо окон, за которыми расстилались форпосты береговой обороны и виднелись окутанные дымом корабли с с распущенными парусами. Мы жили недалеко от Графской пристани, - (Между прочим, "Графской" пристань названа в честь предка другого знаменитого писателя, автора "Чонкина" Владимира Войновича - М.Л. )- большую часть дня я проводил на берегу... У окна, выходившего на четвёртый бастион,( И четвёртый бастион освящён именем совсем неплохого писателя, имя которому Лев Толстой - М.Л.) я застрял. И застрял надолго. Здесь всё было замечательно: и реющий в дымном тумане Андреевский флаг, и раскаленные жерла пушек, и орудийные расчёты, и хрипящие, мчащиеся неведомо куда боевые кони..."
Цепкие воспоминания детства! Не вспоминал ли Александр Галич, слушая стихи и рассказы литобъединенцев, свои личные дороги и тропинки?
Над родной стороной
Улыбаются зори,
В нерасчёсанных тучках
Румянец укрыв.
От жестоких ветров
Отдохнувшее море
Так спокойно шумит
И ласкает обрыв!..
Это читает свои стихи матрос срочной службы Иван Яган, а Александр Галич одобрительно кивает головою и, когда Иван спотыкается на слове, подбадривает его:
- Давай, братишка, давай!
И "братишка" даёт! Вообще по одной галичевской мимике, можно догадаться: нравятся ему стихи или нет. Вот он морщится, словно от физической боли, услышав декламацию молодой и начинающей - все начинающие, независимо от возраста, ходят в молодых! - но в солидных годах "поэтэссы":
Я помню смерть невинного солдата,
Осколками которого рвала граната...
Эх, попросить бы нам, чтобы и Александр Галич прочёл свои стихи. И не те, которые у многих на памяти - стихи, превратившиеся в песни, - но и те, из потайной тетради, о которых станет известно значительно позднее.
Расшумятся к ночи дурни-лабухи,
Ветры и поземки чертовня...
Я усну, а мне приснятся запахи
Мокрой шерсти, снега и огня.
А потом из прошлого бездонного
Выплывет озябший голосок-
Это мне Арина Радионовна скажет:
" Нит гедайге, спи, сынок".
Сгнило в вошебойке платье узника
Всем печалям подведён итог,
А над Бабьим Яром - смех и
Музыка,
Так что рсё в порядке,спи,сынок.
Спи, но в кулаке зажми оружие,
Ветхую Давидову пращу!
...Люди мне простят от равнодушия,
Я им равнодушья - не прощу!
Мы смотрим на Александра Галича- Гинзбурга и, что уж там говорить, завидуем его известности, завидуем, что он "старик такой" , а на него клюют молодые девчонки и он, пошептавшись с одной из них, ведёт её "в свой кабинет".
Завидуем его судьбе. Мы не знаем ещё, что ожидает каждого из нас, мы не ведаем ещё, что судьба-злодейка поступит с ним намного изощрённее, чем с нами со всеми, что умрёт он - погибнет! - далеко от Севастополя, в иноземных краях. И похоронят его в чужой могиле, принадлежавшей никому не известной Магдалине Голубицкой, несчастье которой заключалось в том, что её потомки все повымерли и некому было оплатить место на этом кладбище, на кладбище русских эмигрантов в Сен-Женевьев-дю-Буа, вблизи развесёлого города Парижа, и на могильной плите будет выбито библейское изречение: " БЛАЖЕННЫ ИЗГНАНИ ПРАВДЫ РАДИ". Справедливые слова!
Александра Галича "убрали" при помощи магнитофонного аппарата, который он получил в подарок. И ничего не значит, что от включения магнитофона в сеть никто никогда не погибал! Ни до него, ни после! А его - убило. Электрическим током. Единственного. Он всегда был единственным и неповторимым. Впрочем, как любой из нас! Как заметил Самуил Маршак, - передаю по памяти! - с каждым человеком уходит весь мир!
С его таинственной гибелью ещё предстоит разобраться, когда бывшее КГБ вскроет секретные архивы и в широкой печати появятся изобличающие эпоху документы, если те документы не уничтожены.
При столь же загадочных обстоятельствах погибла и его жена Ангелина Николаевна... И лежат они рядышком, в одной могиле, под одним камнем. И хочется верить, что лежит он в ней вечно, что не постигнет его судьба бывшей владелицы этой могилы Магдалины Голубицкой, вовремя не внёсшей платы, за пребывание в этом богоугодном месте.
Но, как говорится, на Бога надейся , но сам не плошай - в день 23-летия гибели Александра Галича , был создан фонд " содействия развитию культуры и искусства" и его первоочередной задачей стало поддержание и знаменитого русского кладбища .
И дочь Галича - Алёна! - руку к тому приложила.
Мне кажется, что Алёна Архангельская-Галич сделала ещё одно богоугодное дело , - сохранила прощальную магнитофонную запись с прощальным голосом отца, а то мы бы никогда не узнали о магнитофонной записи, которую сделал Александр Галич за день до отъезда в заграничную ссылку 23 июня 1974 года - ведь в то время уезжали навсегда !
" Мне всё-таки уже под пятьдесят . Я уже всё видел. Я уже был благополучным сценаристом, благополучным драматургом... И понял, что я так больше не могу, что я должен наконец-то заговорить в полный голос, заговорить правду. Кончилось это довольно печально , потому что, в общем , в отличие от некоторых моих соотечественников , которые считали, что я уезжаю, ведь, в сущности не уезжаю.
Меня выгоняют.Это надо абсолютно точно понимать
Добровольность этого отьезда номинальна .Она фиктивна ,она,по существу, вынужденная. Но всё равно эта земля, на которой я родился , это мир,который я люблю больше всего на свете. Это даже "посадско-слободской мир", который я ненавижу лютой ненавистью и который все-таки мой мир, потому что с ним я могу разговаривать на одном языке. Это всё равно то небо , тот клочок неба , Большого неба , который мой клочок.
И поэтому единственная моя мечта, надежда, вера, счастье, удовольствие в том,что я всё время буду возвращаться на эту землю. А уж мертвым-то я вернусь наверняка."
Крутиться-вертиться пленка магнитофонная , и слезы наворачиваются: "Грустно жить на этом свете, господа! Очень грустно, господа-товарищи..."
Но пока - рассматриваю фотографии! - за окном ещё год 1958-й ! И перед нами живой Александр Галич. И до смерти ему ещё целая вечность - девятнадцать лет!
На этом же кладбище - ещё одна "родная" для меня могила - Ирины Кнорринг. О ней я тоже когда-то писал в своём очерке-поиске " Прощальные гудки над Графской пристанью"...
Вы его сможете прочитать на этом же сайте ...
КЛАДБИЩЕ ПЕР-ЛАШЕЗ
Чтобы там ни говорили , что бы там ни писали о человечестве , но люди-народ, не только страшно любопытны , но и тщеславны - им не безразлично, в какой земле и на какой земле они будут похоронены! И не только это, но и с кем! В смысле, кто будут его соседи по, похороненные рядом с ним.
На человеческом тщеславии и сыграл Наполеон, когда он, издав приказ 21 июня 1804 года об обязательном захоронении только на этом кладбище - в то время это был совсем не престижный район! - и, как говорится, потерпел фиаско. Бедняку всё равно было где лежать, а вот кто побогаче - заартачились.
Но Наполеон был мудрым человеком, чтобы о нём не говорили историки, он учитывал человеческие слабости. Он понимал приказ приказом, но и хитрость надобно было применить. И применил: Он приказал перезахоронить Элоизу и Абеляра , Мольера и... Если к 1812 году насчитывалось всего восемьсот тридцать три могилы, то всего за несколько лет - тридцать три тысячи!С таким людьми и каменистая земля покажется пухом!
И сегодня,приходя к этим могилам - а сюда повёрнута мировая туристская тропа! - восклицаешь: " Да все знакомые личности!" и... будто путешествуешь не по скорбной земле, а по энциклопедиям - Сара Бернар и Бальзак , Бомарше и Эдит Пиав , Оскар Уайльд и Айседора Дункан , Симона Синьоре и Ив Монтан , Шопен...
Кто-то из , ставших на эту туристическую тропу , заметил , может быть , даже я :
- Если б они неожиданно ожили все вместе , то перегрызлись-перестрелялись бы друг с другом! При жизни они были врагами , а тут лежат себе смирненько и даже не посапывают.
Верное замечание, кроме исторических личностей, здесь покоятся и простолюдины. Когда русские казаки вошли в Париж , студенты построили баррикады, чтобы преградить путь в город!.. Тут же похоронили французских студентов и часть русских казаков .
На этом же кладбище - Стена Коммунаров , а рядом и сами коммунары , которых перестреляла армия версальцев во главе с неистовым Тьером.
Здесь же похоронены и те , кто был замучен , кто погиб в немецких концлагерях ...
Продолжение будет…
|
|