Кабы у Ивана не было изъяна - 2 – (продоллжение) сказки для взрослых
Часть первая.
Рад я снова видеть вас.
И продолжу свой рассказ.
Чё, задумался, мой друг?
Плохо всё же без подруг?
Може, монастырь тот — «к ляхам»?
Не отправимся к монахам?
Ты, мужик, не унывай!
Разберёмтесь-ка давай.
Сядем мы с тобой на кухне,
По две стопки чаю ухнем,
Так, для ясности мозгов.
Закусь есть: огурчик, плов…
Чтоб развеять все сомненья.
Начинаем рассужденья.
Рассуждаю Я, то-йсть лично,
Про всё-всё вполне логично.
Кто, скажи-ка, ты мне, брат,
Во всём этом виноват,
Что МЫ (МУДРЫЕ УМЫ!)
Всё от баб сносить должны?
Кто на нас беду нагнал?
И кто первым пострадал?
Первым-то попал в беду,
Сам Адам… ещё в саду!
Искусил, гуторют, змей…
…а мне можно, мне налей.
Ток маненько закусю,
Расскажу истОрю всю.
Закуси и напрягись,
Слухай про мужицку жисть.
Так! Вертаемся до раю,
Про Адама сообщаю.
Бедный был мужик — знать, гол,
Как небесный птах сокОл.
Он гулял по раю голый,
И, понятно, был неквёлый.
А в раю полнО всего!
Он – один. Знать, всё его.
С неба всё само валИтся!
Что ж ему тады трудиться?
Хочешь ешь, а хочешь пей,
Ешь что хочешь, хучь вспотей:
Дичь какУ, вина, аль щей!
Хучь залейся до ушей.
Не работал наш соколик.
Не-не-не! Не алкоголик!
Хучь оно не мудрено –
Даром красное вино.
Ел и пил он, ел и пил…
Надоело. Загрустил.
Стало, видишь ли, ему
Грустновато одному.
Всё былО!!! Адаму мало!
Из какого материала
Он забаву смастерил?
Я б его обматерил!
В рАю всякого добра-а-а!
Нет! Он сделал из ребра!
Сам Адам и виноват.
Что поделать тута, брат!
Сам себе же и на грех
Бабу сделал для утех.
А теперя всем хлебать –
Бабью волю исполнять.
А в саду он, этот змей
Напридумывал затей.
Завсегда: коль хорошо,
Тут появится ещё
Что-то, чтобы всё изгадить.
И не смог, бедняга, сладить
С этой бабой сам Адам!
А куды ж-то сладить нам?
Кой мужик не соблазнится,
Коли рядом-то девица?
Как Адам, она была
Вся, что нинаЕсть, гола.
Вот какие, брат, дела…
И ты думаешь, Адамка
Оказался сразу в дамках?
Баба ж из его ребра-а-а…
Так ужо не жди добра!
Баб голее не бывает.
Здеся, ить, любой растает:
Баба вся у неглижу!
У-ух! Тебе я доложу!
Хороша! Ядрёна девка!
Звать её, кажися, Евка.
Вот откеля наши беды!
Предки мучались и деды,
И теперя мы должны
Под пятой быть у жены.
Часть вторая.
Ране было всё прощея…
Ну… во времечко Кащея.
Ране всё былО иначей,
Как в той сказке с тою клячей.
Хучь коняшка и горбата,
Оказалась мудровата,
Намекнула сцапать птицу,
И ещё про рукавицу
Намекнула, мол, опасность.
Технику, мол, безопасность
Строго соблюдай, о’кей?
Да ты не стесняйся, пей.
И сюды долей, но мало…
Ране то ить как бывало…
Выйдет, стрЕльнет мужичонка –
Вот тебе и лягушонка.
Хучь чуток зеленовата,
Но дык по уши богата.
А зайдёшь, бывало, в лес,
Там полным-полно принцесс.
И принцессы тама спят.
Все в гробах лежат, да в ряд.
Ток не надо, не балуй!
Выбрал и давай целуй.
Боле там ничё нельзя.
А откроет та глаза,
Знать, твоя теперь девица.
Можешь с нею пожениться,
Постоял пред алтарём
И становишься царём.
Иль находишь Несмеяну,
Корчишь для нё рожу странну…
А! Припомнился дурак?
Ванька-лох попал впросак.
Крепко парень-то попал!
Помнишь, я вчерась вещал?
Ну, и чё ты, дурень, ржёшь
И вопросы задаешь?
А? Влетела ль Несмеяна
От дурашки-то Ивана?
Я не ведаю, конечно.
Ржала девка-то беспечно
После бурной ночки сразу.
Этого не видно глазу.
Пару месяцев минёт,
Глянь-ка на её живот,
Увеличилось ли брюхо.
Ванька сделал, значит, – глухо!
И скажу тебе я так:
Ванька в деле том мастак,
Он старался в пух и прах.
Вон, полцарства на сносях!
Так чего ж и ей, прости,
От него не понести?
Так и я ж тебе про тоже.
Поступил Иван негоже.
Несмеяна хучь и в злате,
Что ты лезешь на полати?
Будет всё позжей твоё.
Не послушался! Ой-ё!
То-то жадность обуЯла!
Скинул на пол одеяла…
Ну и что? Как результат?
Кто же дурню виноват?
Виноват-то сам Иван,
Коль забыл про свой изъян.
Одурачить мог бы ловко,
На базаре есть морковка,
Сунул бы одну в портки.
Не-е! Мыслишки короткИ.
Был бы там большой бугор.
А до свадьбы разговор
С нею токмо и веди,
Мол, не надо, погоди!
Если у тебя любов,
То тады, как у людёв,
Брачна ночь должна быть перва.
Мол, до свадьбы я на нервах.
Ты, мол, милка, потерпи,
ШлЮбнемся — тады… Прости!
Без сумленья, по венчанью,
Жёнка бы ругалась бранью,
Дык была б ужо у дел,
Знала бабий свой удел –
Всё рожала бы детишков,
Кверху б нос не драла слишком.
Ваня стратил тут, конешно,
И страдал он безутешно.
И не ведал дурачок,
Что хоть кОроток стручок,
Им такие куролесли
Можно забабахать, если
Всё-то делать по уму!
И я что-то не пойму,
Отчего смеялась, дура?
Вот уж бабская натура!
Да спросила бы у прях,
Что от Вани на сносях,
Мол, хорош ли он, Ванятка?
Пряхи б хором: «Ой, как сладко!»
Ну, дык кто ж… его… учил!!!
Приплюсуй Ваняткин пыл…
Не-е! Минутку! Попрошу!
При людЯх не расскажу.
Я-те что? По-твому — хам?
Не могу в присУтстве дам.
О таких природы драмах
Неудобственно при дамах.
То — с характером вразрез:
Аль при дамах, али без,
Всё одно вещать о том
Можно только шепотком.
Может, лекцью опосля –
Специально для тебя…
А иначе я за раз
Не закончу свой рассказ.
У тебя-то как со слухом?
Слухай и мотай на ухо.
Чё на ухо? Дык, родной,
Ты ведь лысый над губой.
Ладно уж, плесни чуток,
Надоть сделать мне глоток.
А себе лей кипятку,
С мятою испей чайку.
Часть третья.
Так-то с Несмеяной было.
Время, знамо дело, смыло.
Ваня стратил тут, конешно,
Но не плакал друг сердешны.
От невесты, с жару, с пылу,
Сел на сивую кобылу…
Дурень не прирос к насесту.
Поскакал Иван невесту
За бугром себе искать,
Вроде туда негде взять?
Токмо б не забыл Иван
С той другой про свой изъян
И всё делал по порядку,
Так, как я учил Ванятку.
Что я всё про Ваню гну?
Это было в старину.
Расскажу про мужиков
С боле близких к нам веков.
В те часы мы вОльней жили…
Знамо дело, заслужили!
Ране бабе… Что ей нады?
Для устОв – цветной помады.
А мы тута, все — орлы!
На, зазнобушка, свеклы!
Размалюй себе уста!
Ненакладна красота.
Той свеклы, вон, — огород!
Крась себе уста хоть год!
Размалюйся на здоровье.
Мы в печурку кинем дровья…
Прогорят и, не вопрос,
Будет кой-чё для волос.
Вот от дров зола осталась.
Пусть охлонет токмо малость.
Будет из золы шампунья.
Токмо экономь, шалунья.
С этим делом нынче строго —
ВолосОв уж больно много,
Даром, что одна коса.
Ты стирай-ка волосА
Не чащее разу в год.
Чешется? Само пройдёт!
Да не так уж и накладно,
Мой власы три рАза, ладно.
Уж я добрый! На здоровье!
Что те не хватает? Бровьев?
Что там у тебя с бровЯми?
Пообсыпались с годами?
Ты для бровьев ждёшь презент?
Это мы в один момент!
На, милашка, уголёк!
Ей и думать – невдомёк
Про эйвОны-орифлЕймы!
А теперя? А уж ей мы
Что должны к восьмому марту?
Тута, брат мой, не до жарту!
Часть четвёртая.
Фух! Дай дух перевести
От сурьёзной повести.
Толи день сегодня жарки…?
Кто придумал те подарки?
Был бы токмо Новый год…
Кто придумал праздник тот?
Хоп! – на в марте женский день!
Чтоб ему коленом в пень.
Я узнал! Мужик я цепкий.
А была то — Клара Цеткин.
Я б стерпел, коль наши бабы…
Не-е! Немецка! А нам нады?
Вот и бегаем седьмого
Мы по магазинам много.
А жена уж наперёд
Ночь не спит, подарков ждёт.
Дай презентов целый куль,
Не отвалишь, знать, — куркуль.
Обзовёт. СтаИт обиду,
Если не покажет виду,
Будет дуть жена губу.
Как не вылетишь в трубу:
Лаки, пудры, кремы, тень.
Им-то, слышь-ка, каждый день
Надо рихтовать красОты,
Вроде нет другой работы.
Вот прикинь, губа не дура
Эта чёртова немчура,
Праздник объявить для баб!
Попадись она мне, каб,
Так бы Клары той заместо
Было токмо мокро место.
Часть пятая.
Вот и думай, не вражИна?
Баба-немка удружила!
Я рассказывать готов
До утра про мужиков,
И замолкну на заре.
На своём спытал нутре,
Нет уж ни силОв, ни мОчи.
Слушай дале. За полночи…
Нет нам, мужикам житья
От запросов до тряпья.
Я б не прочь! И даже рад…
И не требую наград
За страданию такую…
Даже скрОмно поцелую.
Ну, чтоб не нажить врага.
Слышь, она, жена (Карга!)
Просит, что ни день, то шмотку.
Просит? Не-е-е! Берёт за глотку!
То ей шубку, то пиджак…
Я же, как Иван-дурак,
На все прихоти согласен.
Отказать? Итог-то ясен!
Не-е-е! Не надо нас дурить,
Я хочу ещё пожить!
Супротивлюся помалу,
Чтобы не было скандалу.
А куды ж её девать?
Шепотну «ах, вашу мать!»,
Вытягаю гаманец…
И вопрос закрыт, конец.
А сам в ужасе трясуся —
Что взбрыкнёт мне завтра Дуся?
Сдуру ей купил мобилку.
Дуся уж подругу Милку
И без этих проводов
Завалила кучей слов.
Навещала Милка ей,
Мол, её-то дуралей
Прикупил ей холодильник.
Да! Не тянет мой мобильник
С ним сравненье — мне на горе.
Чую я, придётся вскоре
Мне такой же покупать!
Как же тут не вспомнить мать?
Днём звонила Дусе Галка:
— Супер — импортна стиралка!
Дуся молвит:
— Это — вещь!
И проела мне всю плешь,
Мол, купи, купи, дружок.
А я что? Да хоть мешок
Накуплю тебе стиралков!
Разве мне для бабы жалко?
А сам думаю себе,
Чую, скоро быть беде.
Хочет так стиралку жёнка…
А с валютой напряжёнка!
Сколько бабок надо сразу!
Кто придумал ту заразу?
Прежня жизнь давно забыта.
Давеча б взяла корыто…
А теперь я волком вою.
Нет! Не дасть жена покою,
Коль стиралке не стоять
В Избе нашей… Вашу мать!
Часть шестая.
И вот так вот день за днём
Вместе с Дусею живём.
И скажу тебе, братуха,
Жизнь не в жизнь, а дрянь-житуха.
Я с утра до самой ночи
Всё трудЮся, между прочим.
А как вспомню о детЯх…
До костей морозит страх.
То давай детЯм игрушку.
Опа! — нет и на полушку!
Где-то мой сынишка Стас
Прочитал про ананас.
Пишут детям о крамоле!
Был как всегда он в школе,
Без особого вниманья,
Не впечатался б в сознанье
Этот забугровый фрукт.
Так - давай, отец, продукт!
Ой, как дорого, сынок!
Мне пришлося кошелёк…
Ну, такое портмоне...
Кстати, прикупил жене
И ещё купить могу.
Я своё-то берегу,
Открывать стараюсь редко.
Жалко! Нова портмонетка!
Но пришлося мне детЯм
Дать по этим… по фруктАм.
И чтоб не было раздачи,
Прикупил и Дусе, значит.
Что тут остаётся нам,
Если лУчшо всё — детЯм?
А на них не напасёшься,
Как рыбак об лёд сам бьёшься.
То бишь, рыб имел ввиду,
Что колотятся на льду
От своих, видать, проблем.
Коль проблемы, так уж всем!
Дочь хотел потешить, Маньку,
Прикупил ей Ваньку-встаньку.
А ей надо, как у всех,
Барби с Кеном для утех.
Барби — ладно. Ну, а Кен
Ей на кой, скажи мне, хрен?
Ой, как шибко-то растут
Эти дети! Взвоешь тут.
Нынче Барби да ириски,
Позже — мониторы, диски,
То им комп, то дисковод…
И запрос из году в год
Будет резко возрастать!
Как опять не вспомнишь мать?
Хорошо хоть стервецы
У меня пока мальцы.
Ой-ё! Времена грядут:
Школа, дальше — институт.
Да управлюсь ли со всем?
Хорошо хоть не гарем,
Не троих имею жён.
То б я всех кормить должён?
Каждой дай свои палати,
Да ещё охапку платьев.
Не палати. Нет! Кровать!
Так ещё их ублажать?
Уж не потянул бы столько,
Чтоб путём для всех и с толком.
Благоверной Дусе акво
Я купил кровать. Вот так во!
Часть седьмая.
Так верчусь я, как волчок.
А вечор, так под бочок
Я к жене своей крадуся:
— Ну-ка, где моя лапуся?
И готов ей подчистую
Да за ласку за такую
Всё до капельки простить.
Как мне Дусю не любить!
Всяко ей наобещаю,
А потом скажу: «Не знаю!»,
Прям пораньше, с утреца.
Дуся любит хитреца.
Ах, душа моя, любовь!
В жилах закипает кровь
От её прикосновеньев.
Это только часть из звеньев,
Из семейных уз и пут.
И пускай же с ними шут.
Знать, пущай. Уже шут с ними,
С теми путами родными.
Но те путы всё же есть!
И на том рассказ мой весь.
Ну, а ты, брат, думай сам,
Быть иль нет твоим путАм.
Токмо я без этих путов
Не прожил бы двух минутов.
Нет лепшей того на свете,
Чем семья: жена и дети!
Часть восьмая.
И ещё… Ну, чтоб ты знал,
Что я мать-то вспоминал
Не единожды, не раз,
Доки сказывал рассказ.
Потому, как ейну мать
В гости я хотел позвать.
Тут ведь некуда деваться,
Надо очень расстараться
Да на все, браток, лады.
Без неё-то я куды?
Потому как супер-тёща!
Баба-танк с бронёю! МОща!
Всюды блеску наведёт
И всё знает наперёд.
А кто пискнет, будет, гад,
Сам себе потом не рад.
Мне — поблажки. Мне — «отбой».
Я — зятёчек дорогой.
Тёща в городе народ,
Яко танк фашисткий, жмёт.
Будь во здравьи, тёща, век-то.
Тёща — супер! Фининспектор!
Все боятся финобабы.
Кажного она могла бы
Сплющить, как «Пантера», траком,
То есть бабками, дензнаком,
Иль зелёною купюрой.
И она (чего быть дурой?)
Люк на танке отворяет,
Кто что хошь туда кидает.
В основном дают валютой,
Чтоб была не больно лютой.
Вот и вспоминаю мать,
Коль мне денег негде взять.
Часть девятая.
Ой! Пришла моя лапуся,
Нет! Не пил я! Что ты, Дуся!
Ни в открыту, ни тайком…
Тут мы на двоих чайком
Угощались. И варенья
Съели чуть под откровенья.
Он идёт уже домой
И тогда, ну, весь я твой.
Фух! Пошла моя отсель,
Ляжет спать в аквУ-постель.
Ну, а ты, мой друг, иди.
У тебя всё впереди.
Нынче стала крУта жисть.
Не робей, браток, держись!
Что не так иль что… не это…
Приходи, брат, за советом.
Я, хоть правда, и не Бог,
Чем богат, тем и помог.
Завсегда, ты не стесняйся,
За советом обращайся.
Двигаем на место стулья.
После рОсказнев засну ль я?
Я под Дусин тёплый бок
Лягу и свернусь в клубок.
С нею рядом хорошо.
Мужику-то что ещё?
Коль не так что, не серчай,
Заходи ещёна чай!
|
|