Что-то сделать, и что-то сказать
Пока не поздно, хочу успеть я.
К черту ночи, престало спать
В последнюю осень тысячелетья.
Вихрь листьев и скучный дождь
Поэтов музе, словно наркотик.
И день без строчки на смерть похож,
И тёмные ночи - сплошной субботник.
Стихи - это, братцы, не рифмы в размер,
Стихи - это сердце, обрящее голос.
Из всех религий, богов и вер
Этой я смело кланяюсь в пояс.
Но только не врите, что вам светло
От веры этой, сердец распятых.
Истин мало, но много слов
На всех нас с вами вместе взятых.
Поэт в России.… Да полно вам!
Мы очень редко спасаем души,
И жизни этой, сплошной бедлам,
Надежно всем закупорил уши.
Мало истин и много слов,
Но мы в заблуждения верим свято.
Читайте хронику безумных снов,
Она с реальных фантазий снята.
Черной кожей скрипит бушлат,
Орет, напитанной глоткой гнева:
«Эй, кто там правой шагает, гад,
левой, сволочи, левой!»
Все мы заблудших времен сыны,
В лету канет и это время,
Нету правды, нет и вины
На тех, кто тащит свободы бремя!
Разносятся гулко шаги опять:
«Эй, вы, кто там, опять химеры?!
Хватит маршей, ложитесь спать,
Все флаги ночью как кошки серы!»
И были стройки и гул мартена,
И был Турксиб, и была Магнитка,
Была «гражданка», товарищ Ленин,
Был НЭП, колхозы и были пытки…
Палач в кровати мусолил Фета,
Стучался дождик в окно барака,
И было скучно, и было лето,
И было пиво и к пиву раки.
Смерть по застенкам косой мотала,
Под гимн свободы, неся оковы.
Порой для раскаянья вечности мало,
Порой для бессмертия хватит слова.
И снова пропасть, разверзся ад,
Проклятие с неба, визжа сорвалось,
Киев, Калуга, Смоленск, Сталинград…
Четыре года войне досталось!
Летели бомбы и рвались мины,
Как будто на голову бед нам мало.
Все жить хотели, хотели мира,
Но сколько нас в ту войну не стало!
И, чудится мне, что узнай они,
Те, кто в атаку ходил под Ельней,
Что внуки их ссучатся в наши дни,
Не устоять им в бою смертельном.
Но снова стройки и снова в поле,
Оставив в прошлом весну победы.
И снова зоны, тоска по воле,
И снова в жизни простые беды.
Вожди уходят, вожди не вечны.
И всех к чертям их, и слава богу,
Когда в изголовье их тухнут свечи
Есть шанс на верную встать дорогу.
Есть шанс дойти, да вот только веру
Мы слишком часто в пути теряем.
Ведь если ангелы палят серу,
В чем разница между адом и раем?
Ну, что ж ты встала, лихая тройка?
Птица - тройка времён застоя,
Не мчит по ветру, ямщик на койке,
И вся округа в сплошном запое.
Копилась ложь, прорастая в фальшь,
Под верой в незыблемость сытой жизни,
Убогим душам, ценою в грош,
Грезилось выспаться в коммунизме.
В курилках, на кухнях, смеялись всласть,
Куражились, славя маразм генсека.
Народу было плевать на власть,
Так же, как власти на человека.
Минуло время слепого сна,
Медведю в берлоге обрыдла койка,
Только это, увы, не весна,
Это достала его Перестройка.
Что же ты, мишка, дурак, не спал,
Стал шатуном и навел нам смуту,
Сам ведь не скажешь, чего искал,
В ту, для страны, роковую минуту!
И закрутилось, смешалось всё,
Вскрылись нарывы, прорвало краны,
И черное горе и новая кровь
Хлестнули в лицо нам эхом Афгана.
Треснули стены, сорвало крышу,
Ставни слетели с петель и двери,
В сломанном доме в каждую нишу
Резво вскочили хищные звери.
И вроде бы верное слово знали,
И, кажется, вера сплотила души,
И вроде звезда поманила в дали,
Но всё нам лапшою осело на уши.
Властвует в мире цинизм и нажива,
Теперь нам на это глаза открыли.
Лозунг: «Грабьте, покуда живы!»
Теперь заменил нам орлиные крылья.
Эфир задохнулся от телевони,
Делит элита власть, не уймется,
Пьяница старый спит на троне,
А люд гадает - когда ж загнется?
И стало трудно уже понять
Верить во что и кому молиться.
Банкир, политик, бандит, казнокрад -
Повсюду всё те же хищные лица!
Я проклял время и проклял мир,
В которых от рока мне жить досталось,
Но в эру духовно - озоновых дыр
К проклятьям поэтов привыкли малость.
Строит гримасы культура поп,
На душ пепелища, бросая семя,
Старается Пушкина втиснуть в хип-хоп,
Новых поэтов лихое племя.
Но как бы там ни было, время придет,
И истина слова достигнет сердца,
И лучших хроник придет черед,
Поскольку от истины некуда деться.
|
|