Произносишь “Михаил Светлов” и сразу становится...светлей. Будто в зимний день солнышко взошло. Хотя он на солнце и похож не был. Я имею в виду по габаритам! Это он всегда подтрунивал над собою: “ У меня не сложение, а теловычитание!”
И в конце своей жизни , когда его - “Кажется, меня уже почётом, как селёдку луком , луком окружают” - Михаил Аркадьевич продолжал шутить. Понимаю, сквозь слёзы, но продолжал:” Рак у меня уже есть, тащите пиво!:
И ещё много устных подобных выражений родились экспромтом. Но все ли его шуточки-прибауточки были записаны его друзьями и просто знакомыми? Аж целая книга воспоминаний “Ты помнишь, товарищ...” вышла с воспоминаниями и его каламбурами, ставшими крылатыми и которые запомнили его товарищи и напечатаны. В них - весь Светлов.
Весь да не весь!..Ни в одной крылатой фразе нет того, что мы сегодня называем, “ненормативной лексикой”, а если попросту - русского мата. Нет и всё!..А был...Михаил Аркадьевич владел им великолепно, - самолично знаю, когда подошёл к нему, когда тот отдыхал на одном из ялтинских пляжей.
Мне, судя по многочисленным стерильным воспоминаниям, шибко повезло...В каком году это было, не упомню, наверное тогда, когда я получал гонорар за Достоевского и Пушкина., мои друзья члены СП - Союза писателей - провели меня в Дом литераторов, что в столице бывшей нашей Родины в Москве. И это было счастьем, что член СП может провести с собою двух ( а, иногда и трёх!) не членов. Это, судя по чину!
Так вот, Вася Маковецкий, - очень талантливый писатель, писатель выдержавший проверку временем, (То, что писал много-много лет тому назад, можно публиковать и в наше демократическое время), а по сему совершенно не известный для читающих масс, учился тогда на Высших литературных курсах. Он то и провёл меня в Дом литераторов и бородатый -поддатый швейцар нас пропустил.И прямиком направились в ресторан: “Отменная кухня, выбор разнообразных напитков” и т д и тп...
С трудом отыскали свободный столик. Зал ресторана пьяно гудел, - любят писатели поговорить , приняв на грудь энное количество спиртного! - но он загудел ещё больше, когда ведомый двумя молоденькими кудрявенькими девчушками, появился Михаил Светлов. Тоже уже под сильным шафэ. Голова его качалась справа налево и слева направо, когда его окликали со всех столиков, - “ сам Миша Аркадьич пришёл! ”
Светлов поприветствовал всех поднятием руки:
- Привет, босяки!
И хоть все столики в ресторане были заняты, молодые поэты тотчас высвободили один и со всеми закусками пересели за наш столик, - благо за столом были ещё свободные места.
Светлов величественно, но благодарно поклонился им, подмигнув как одесский биндюжник и плюхнулся на стул.
А ещё через полчаса, его заметно побелевшие кудряшки, оказались в тарелке его голова, голова Михаила Светлова с иссякающей шевелюрой мирно покоилась в тарелке с винегретом и кудрявые девчушки, - этих милых девочек, русскоязычный писатель Юлиан Семёнов, он же - Ляндрес, называл “раскладушками”! - девчушки-раскладушки пытались вытащить гениальную голову из тарелки. И это им удалось.
Молодые поэты, - до сих пор не знаю, кто они такие, но, судя по носам - их место в Израиле. - вдруг стали перешептываться, улыбаться и один из особоносатых, - не нос, а румпель какой-то! - схватил бумажную салфетку и быстро-быстпро стал выводить на ней буковки. Почему-то - печатные. Из букововок тех родились слова:
Кудри вьются, кудри вьются,
Кудри вьются у б...ей.
Почему они не вьются,
У порядочных людей?
Гениальные строки и запоминаются с одного раза. Во всяком случае, я их запомнил с первого прочтения.
- Михаил Аркадьевич! Держите наше послание! - и один из молодых-носатых протянул стихи старому, но такому же носатому поэту.
Светлов с минуту вчитывался в строки, - не до стихов видно ему в эту минуту! - потом взглянул на своих кудрявых девочек, улыбнулся светловской улыбкой и тоже почему-то отписал на бумажной салфетке:
- Держите ответ, босяки! - и протянул салфетку.
Потому что у б...ей,
Деньги есть для бигудей,
А у порядочных людей,
Всё уходит на б...ей.
И эти строки я запомнил на всю жизнь, но сколько не пытался напечатать их в советской прессе, предварительно “б...дь” заменив точками, получался совсем не тот эффект.
И через много-много лет, уже сам став седым и членом разных Союзов писателей, - я бы и без Васи Маковецкого смог бы проникнуть в ресторан Дома литераторов! - приехав в Израиль и привычно пиша б с точками, вдруг спохватился:
“ Имею ли я право править классиков!? Имею ли я моральное право править Тех, неизвестных мне Носатых Талантов, которые повстречались мне в жизни? Ведь Они обходись без точек!? “
И тут-то до меня дошло, такие строки в То Время мог написать только Игорь Губерман. И приметы сходятся: нос, который на семерых рос, а одному достался; молодость, а Игорь младше меня на целых пять лет ; и “гарики”, которые даже в помыслах не позволяли озвучивать в компаниях, тем более писать молодые - всех возрастов! - поэты и лишь Игорь Губерман стоял в отдельности как НЕПРИСТУПНАЯ ВЫСОТА . И мы, племя пишущих, ещё в то время, захлёбываясь от восторга, читали куплеты Губермана, не зная его имени:
Темны российские задворки,
Покрыты грязью всех столетий,
Но там родятся поговорки,
Которых нет нигде на свете.
И много ещё уникально подобного! А я привёл ещё не самое-самое. Окончательно убеждаю себя: он это мог написать! Звоню, благо телефон есть!
- Игорь ты был такого-то числа и такого же года в ресторане Дома литераторов, который в Москве?
Губерман отвечает:
- Милый Миша, по ресторанам я не хожу.
- А , вот эти куплеты от имени носатых, случайно не ты написал?
- Да разве я могу помнить всякую херню!?.Сегодня я извлекаю из иерусалимского воздуха совсем иные стишки...Послушаешь?..
- Спрашиваешь!
- Слушай:
Мы всякой власти бесполезны
И не сильны в карьерных трюках,
Поскольку маршальские жезлы
Не в рюкзаках у нас, а в брюках.
Или вот это:
Я никак не пойму, отчего
Так я к женщинам пагубно слаб;
Может быть, из ребра моего
Было сделано несколько баб?
И ещё много чего прочитал Губерман! А потом прислал мне свои «Гарики из Иерусалима» с дарственной надписью – не одной же Даше читать их!
|
|