"Когда-нибудь ты вернешься в свой дом, но дом не вернется в тебя. И все, что будет тебя окружать, будет казаться чужим. И сам себе ты будешь казаться чужим. Потому, что полностью станешь взрослым. Ведь сложно вспомнить рождение своих детских мечтаний, когда ты уже стал свидетелем их кончины".
Лилай Интуэри «Восход заката или продолжение Маленького принца».
- Мама, мама дай маляка, - услышала я сквозь сон. И машинально пробурчала в ответ: «с..счас, с..чась».
- Мам, смотри, как я написаля: вот деда, вот баушка, а ето ти на неби. Какая ти каси-ивая!
- А что это я делаю на небе?- хотела спросить я, но не успела.
- Я тебе лучики наисовала. Ти - солнышко. Мамичка, я ни-каа-да не видела солнышку.
- Смешная моя, малыша, да почему ж ты не видела солнышко? Мы же всегда с тобой гуляем и смотрим на солнышко, листики, травку - муравку, - проворковала я, потягиваясь в постели.
- Ни-и! Ми гуляем только с баушкой и только, когда куглая луна. А баушка Поля казяла, что солнышка лучше. Оно, када светит, игушки делаются синий… касный. Касиивые!
Мамичка, у тебя вседа игушки касивые. Ты солнышко, да, мамичка?
- Да, моя лапочка. Конечно же, я солнышко и то мое солнышко, мой аленький цветочек!
- Ни-и. Два солнышки не бываит.
Моя маленькая дочурка проснулась, как всегда раньше меня и уже во всю громыхала игрушками в своей комнатке.
- Ой, Машунь, какая ты у меня деловая! Я тобой так горжусь!
- Да! Я дилявая, так баушка всегда говоит. Я умею считать: яаз, ва, тэи, четыэ, шесть, пять. А вот говою плехо. Баушка казяла, это ты меня напугаля.
- Да ну?! Когда ж это я тебя напугала? Ты что малыш сочиняешь.
- Я ни знаю. Тяк баушка Поля казяла.
- И никакая не Поля. Давно пора запомнить, твою бабушку зовут Галя. Ну, да ладно, ты играй. А я пойду тебе молочка принесу.
- Ни, ни, мамичка, ни Галя, Поля, баушка Поля. Она вчера плякаля, она казяла, ты нас совсем забыля. Мамичка, а ти павда меня забыля?
Я вышла из кухни с розовой бутылочкой молока. Моей дочурке, Машуньке, скоро уже будет три годика, но с бутыльком она никак не хотела расставаться.
- Бабушка Поля на небе, ты же знаешь, малыш. Я зашла в детскую, вернее влетела, споткнувшись о кубики, но Машуньки там не было.
- Ни-и-и, - донеслось уже из зала, - ни, мамичка, это ти – на неби. А я с баушкой. Она меня Ангелочком зовет.
- Ой, постреленок, сказочница ты моя, сейчас я тебя поймаю, ты куда спряталась. Ку-ку! Малыш, ты где? Машенька, ну хватит прятаться, мама молочко принесла. Твое любимое, ка-Ак мороженное!
Я обошла зал, спальню, детскую, ванную, кухню, в общем, все-все, заглянула и под кровати и в шкафы.
- Машунь, ну это уже слишком! Ну-ка, быстро выходи, - я вскрикнула так громко, что вздрогнула даже утренняя пыль, летающая в солнечном луче.
А в ответ никого.… И ничего...
Так-так, оригинально, - буркнула я сама себе, кажется, я схожу с ума. Угнетающая тишина за спиной была со мной абсолютно согласна и щедро подкидывала подтверждения тому. Казалось, вдоль стен зашевелились и зашептали какие-то полупрозрачные существа.
Что же это такое? Спокойно, спокойно, раз Машуньки нет, значит, папочка отвел ее в садик, вот сейчас пойду, покурю, чтобы немного успокоиться, и позвоню ему.
Я побрела на кухню. Нелепая бутылка теплого молока в руках, которую не сотрешь, не выкинешь, просто издевалась надо мной. А ну все к черту! Тяпну лучше сто грамм, и все станет на свои места.
Чтобы разогнать густеющее пространство за спиной, я выпила сразу две рюмки водки, отчего кухня медленно потекла. Высоко задрав подбородок и прикрыв глаза, словно на них надвинута кепка с длинным козырьком, я потопала обратно в спальню. Лучше лечь, спрятаться под одеялом, наверное я просто не выспалась, а там пойму, что это было. Но, плюхнувшись на такую долгожданную и спасительную кровать, я вздрогнула, как ошпаренная и завопила на всю квартиру. «Тело, тело, теплое тело, я упала на чье-то тело», - со скоростью света пронеслись мысли. И мы встретились с ним глазами. О, ужас!!! Я упала на себя.
От собственного сумасшедшего крика я проснулась и резко села на кровати.
Так это был сон. О, боже мой, какое счастье, что это только сон! Как странно все… Хоть бы с Машунькой ничего не случилось. Я вспомнила, что еще вчера ее к себе с ночевкой забрала бабушка. Похолодевшими руками я схватила телефон, мысленно повторяя: «Боже, боже, хоть бы ничего не случилось!»
- Ало, - мне ответил сонный и немного сердитый мамин голос.
- Але, мам, это я. Как вы там, у вас все нормально?
- Привет. Машенька еще спит, - мама говорила шепотом, - не хочу ее будить, вчера набегалась с соседскими девчатами. Ой, золотуська, так сладко спит, аж, слюнки на подушку текут.
- Да… да.… Ну, слава богу. Значит у вас все нормально, - вздохнула я. Ну, тогда давайте поспите еще, потом позвоню вам.
С облегчением я положила трубку. Наводя марафет в квартире и приводя в порядок себя, я старалась не думать о своем странном сне, мало ли какая чепуха может присниться. Впереди ожидало мое любимое занятие, так называемая «шопинг терапия». Я собиралась купить что-нибудь интересненькое себе и Машуньке. Но когда я вышла на улицу, меня снова коснулось то же странное ощущение. Как будто вокруг меня танцуют полупрозрачные существа, а одно их них дышит мне прямо в лицо и ждет…ждет… «Фу ты, боже мой, это же просто ветер и…весна».
И тут меня осенило! Бабушка Поля! Она же умерла четыре года назад. Просто пора помянуть ее.
Я всегда любила свою бабушку, мы были с ней ближе, чем с мамой. Бабушке рассказывалось о первом поцелуе, о вредной Ирке, которая увела у меня парня и еще много, много чего. Я улыбнулась, вспоминая свою бабульку. Она была такая модница, с длиннющей сигаретой и крашеными волосами в какой-то удивительный цвет, который получался только на ее волосах. Такой сказочно бронзовый каштан. В голове закружилось: «В парке Чаир распускаются розы»… и перед глазами моя Поли, в своей любимой ажурной шали с сигаретой в одной руке и пышущей блином сковородкой в другой. Я улыбнулась. На душе, наконец, то становилось уютно и светло.
После двухчасовой пробежки по рынку, я зашла в ближайшее кафе, отдохнуть и подумать, в какой бы еще рвануть магазин. Воспоминание о бабушке пробудило во мне непреодолимое желание купить себе что-нибудь такое же ажурное, как ее шаль. А может какой-нибудь блузон в стиле ретро, отделанный вышивкой крестом. Всю дорогу вспоминала турецкий костюм, который видела здесь в прошлый раз. Он был красного цвета. Топик и юбочка в крупную дырку, через которые светился еще более алый шелковый подклад. Но ничего такого мне так и не встретилось. Зато детских вещей накупила уйму. Машуньке досталось даже ажурное пончо с кисточками и капюшоном. Умиротворенная, полная сил и желания пробежать еще кучу магазинов, я сидела в кафе и потягивала горячий кофе, прикусывая сырной булочкой.
- Мамочка, смотри какое солнышко, - услышала я вдруг за спиной. А это я. А цветочек это ты.
Оглянувшись, я увидела маленькую девочку, сидевшую с мамой за соседним столиком. Она рассматривала книжку с картинками и, хлопая пальчиком по картинкам, приговаривала: «Это я тебя нарисовала». Отхлебнутое кофе разлилось по венам непонятной тоской и снова вспомнился странный утренний сон. Мне показалось, что тоска эта связана с моей бабушкой Поли. И тут я вспомнила, что одна обида действительно у моей бабушки осталась на меня. Незадолго до ее смерти, месяца за три, я прервала беременность. В общем-то, срок был очень маленьким. Я и не считала себя беременной, так покололась, попила что-то там. Но моя бабушка очень переживала, плакала и даже просила за меня прощения у бога. А когда она узнала, что этот малыш у нас с мужем все-таки не появится, то совсем загрустила. Все приговаривала: «Не нужна я вам больше, не нужна. Думала хоть малышку на старости лет покачаю. Ангелиночкой назовем. Эх, да истекло видно мое время». Я тогда ее еще утешала: «Ну, конечно же, бабуль, покачаешь, и непременно Ангелиночкой назовем. Только я сначала поработаю годик, другой. Ты же знаешь, как мне это место доставалось. А родить то я всегда успею. И у нашей девочки будет самая модная и современная бабулечка."
«….Ми гуляем с баушкой и только, когда куглая луна. А баушка Поля казяла, что солнышка лучше. Оно, када светит, игушки делаются синий… касный. Касиивые!
Мамочка, у тебя вседа игушки касивые. Ты солнышко, да, мамочка?!»
…………В кофе закапали нежданные слезы…………
Я шла по улице, машинально передвигая ноги. Обрывки фраз накрывали меня тоннельным эхом:
- Давно пора запомнить, твою бабушку зовут Галя…….. Бабушка Поля на небе, ты же знаешь, малыш.
- Ни, ни, мамичка, ни Галя, Поля, баушка Поля. Она вчера плякаля, она казяла, ты нас совсем забыля…….
Мамичка, а ти павда меня забыля?.......
Кажется, я даже заглядывая в какие-то магазины, в которых ничего уже не покупала. В общем-то, я не знала куда иду, хотелось просто забыться. В потустороннюю жизнь того, кто даже не родился, я не верила. Купив водки, колбасы и каких-то блинов, я решила рвануть к моей школьной подруге. Танюшка работала заведующей в детском саду, так что мы могли запросто уединиться в ее кабинете.
- Ба-а. Какие люди! – Танюха была, как всегда в хорошем настроении, - что это с тобой? То тебя не дозовешься в гости, а тут можно сказать «ни свет, ни заря». Как это ты сегодня так рано, да еще и с покупками?
- Танюх, напиться хочу до чертиков, - без вступлений выдала я и начала доставать свои закуски.
- Ну, ты даешь. А что до вечера подождать нельзя. Я вообще-то на работе не употребляю.
Но больше Танюха ничего не сказала, видимо прочитав странное отчаяние в моих глазах. Колбасу и блинчики выложили прямо на стол, без всяких тарелок, на печатные листы.
- Может, за ножом сбегать, колбасу порежем, - предложила Танюшка.
- Не надо, кусать будем.
Мы закрылись в кабинете, молча выпили по рюмке и загрызли это дело колбасой.
Я налила по второй, пробурчав на Танюху, чтобы не половинила. Моя подруга, когда выпьет, мертвого разговорит. А мне сегодня так надо было, чтобы меня кто-нибудь «разговорил».
- Ой, счастливая ты Сашка, все то у тебя есть. Какое это счастье дома сидеть. И правильно, что на работу выходить не спешишь. Ох, как эта работа надоела. Комиссии, проверки, все цепляются и цепляются, нет, чтобы деньжат подкинуть. Зарплату тебе скажу наших девчат, небось, со смеху покатишься. Вот она, вся, в твоей сумке с покупками и лежит. Да ты не дуйся, расскажи, что случилось то у тебя, Сашунь. Твой что ли загулял?
- Да не… Нормально у меня все. Соскучилась просто, - ответила я, все острее понимая, что вряд ли кому-нибудь смогу рассказать о странных событиях сегодняшнего дня.
- Эх, а у меня, - вздохнув, протянула она, - Ну, давай наливай, сейчас поделюсь.
И снова я выпила, а Танюха пригубила, и, покусывая колбасу, неожиданно выдала: «Беременная я».
- Ка-а-ак?! Я обомлела. То ли от ее слов, то ли от рюмочек, комната подпрыгнула вверх.
- Как-как. Да вот так! Шутки природы. И спираль ведь у меня крутая стоит. Понимаешь, Сашунь, срок еще маленький, можно чего-нибудь придумать, поколоться, ну на мини на худой конец пойти, так мой же возмущается, аж до потолка. «Роди мне, роди», - и все тут. Я ему: «Куда, мне рожать. Старая уже я у тебя!». А он, вот ведь негодяй, говорит: «Как топики, подростковые одевать так ты молодая, а как родить, так старушка!». Ну, танком, понимаешь, наезжает, хоть разводись с ним. А куда мне рожать и так вон двое архаровцев нервы мотают. Быстрей бы вырастить их, да поженить.
Танюха все тарахтела и тарахтела, а я слушала ее, быстро-быстро моргая и прихлебывая водочку.
- Так ты что решила? - перебила я ее наконец.
- Сказать честно? – Танюха мечтательно вздохнула, - вот если бы мне сказали точно, что родится девочка… такая беленькая, нежненькая… как ангелочек.… Эх, я бы родила.
И тут меня прорвало. Я ревела минут десять без перерыва. Потом все рассказывала про свое странное утро, про девочку Ангелиночку, солнышко и маму на небе! Танюшка утешала меня, как могла. Мы долго говорили и говорили о потустороннем мире, о мужьях, которые нас мало любят, даже спели пару романсов, вспоминая мою бабушку Поли, и еще много-много о чем. При всей своей разговорчивости, моя подруга принимала важные решения всегда тихо, ни с кем не советуясь. Наверное, поэтому, утешая меня, она старалась не говорить о своей беременности. Но решение уже горело в ее глазах. Когда я уходила, она просто сказала: «Спасибо. Сегодня тебя, наверное, сам бог привел». И мы обе знали, что быть на свете еще одному малышу ангелочку. Наши глаза светились тем удивительным светом, который бывает только в глазах будущих мам.
Прогулявшись вместе до остановки, мы расстались. Я ехала в такси, по радио мурлыкала приятная песня, кажется из какого-то старого французского фильма. А мне навстречу плыли деревья, сквозь которые подмигивало солнышко. И я чувствовала себя где-то там, рядышком с ним, я была его лучиком... или просто «мамичкой на неби»…
|
|