Поэма первая. Я Семен...
Разлита золотая грусть
Над сентябрями Буковины...
Опять по городу пройдусь,
Всмотрюсь в знакомые картины...
Мне здесь всегда недостает
Невразумительной отрады...
Ответа город не дает
На все моей судьбы шарады...
А впрочем, нечего темнить
И самого себя дурачить...
Я не могу себя винить
За то, что так, а не иначе
Устроена моя душа –
И, видно, не избыть печали...
Конечно, Тома хороша,
Но не она вошла вначале
Мне в душу – и еще живет
В душе заветный образ Люды...
Душа тоскует и зовет,
Хочу забыть, но не забуду...
На Киевскую в старый двор
Меня магнитом потянуло...
Престранный факт: до этих пор
Ни одного не всколыхнуло
Из давних сверстников моих,
С кем во дворе взрастали рядом,
Желанье заглянуть на миг
Во двор... А вот – встречаюсь взглядом...
- Ты? – Софа Гицелевич... –
-- Я...
Гляди-ка, стала важной дамой.
Малышка, что с тобою, чья?
-- Моя (смущенно)...
-- Рано мамой
Ты стала...
-- Рано? В самый раз...
Ведь ты в Москве?
-- В Москве... Какие
Дела здесь делаешь сейчас?
-- Я поступать помчалась в Киев.
Там вышла замуж, Вот сейчас
Мой курс горбатится в колхозе,
А я с дочуркой...
-- И у нас...
Колхоз, картошка...
-- На подходе
К нам Лиля с Кларой...
-- Вот дела!
Какими судьбами, сестрицы?
-- Пресс-конференция? Могла
Лишь чудом встреча вновь случиться...
Ведь вы же в Горьком?
-- В Горьком, да!
Мы с Кларой обе на инязе...
-- Я на матфаке...
-- Ты всегда
Дружила с цифрами...
-- Не сглазьте!
Смотрите, вот еще идут
Сафович Левка, Эмик Пресман...
-- Они так и остались тут...
-- Ну, что же... Коль им тут не пресно...
-- Привет, ребята!
-- Что за сбор?
-- Мы словно в детство возвратились...
-- Да, все же тянет старый двор...
-- «Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?...
-- «Что день грядущий нам готовит?»...
-- Кто слышал о других? Они –
Соседи-сверстники... С кем сводит,
Куда уводит их судьба?
-- Увы, мы о других не знаем...
-- Эй, забубенная гурьба,
До Театралки дошагаем –
Там будет местное тэвэ
Снимать концертик прямо в сквере...
-- Посмотрим?
-- Как и встарь тебе
Известно все в концертной сфере...
У скверика ажиотаж...
Народ толпится за чертою...
Прекрасный городской пейзаж
Бесценных декораций стоит.
Змеятся кабели кругом.
Погода неподвластна сглазу
Сияет в небе голубом
Шар солнца будто по заказу.
Подвешен микрофон на крюк –
Готова «удочка» к работе...
Кричат:
-- Володя Ивасюк,
Готово все... Когда начнете?...
-- Ансамбль?
-- Готовы!
-- Где она?
Где Лена? Лена Кузнецова!
Мы начинаем... Тишина!
Мотор! Дубль первый!
Невесомо
В сентябрь мелодия вплыла –
И утонул в ней тотчас весь я...
Без спроса в плен меня взяла
Простая – колдовская песня...
Она о тайном колдовстве,
Девичьих чарах с красной рутой...
Каштан желтеющей листве
Не дал той сказочной минутой
Над Театралкой шелестеть...
И песня вырвалась на волю.
Сперва решила пролететь
По-над моею головою,
Околдовала институт,
В котором Ивасюк – студентом,
Теперь ее уже зовут
В дома... Звенящим сантиментам
Ее -- распахнуты сердца...
Она в душе моей искрится...
Скажу «спасибо!» Черновцам
За песню – и опять в столицу...
Полуказарменный уют
Общажный стал уже привычным...
В «сокамерники» мне дают
Других... Заливистым и зычным
Смирнов Виталий тенорком
Смеялся собственным остротам...
Иван Калиниченко, в ком
Есть место всем мирским заботам,
Во всяком случае чело
В сосредоточенных морщинах...
Альбин Байорас... Ничего
О нем... В загадочных мужчинах,
Немногословных, как Альбин,
Секрет отыщется, конечно...
Он однокурсницей любим
Олюней, Олей, что извечно...
Еще известно: у него
В Литве подруга есть Неёле,
Она ему важней всего...
Сам над собой трунит:
-- Не Оля...
А с Олей сладилось у них,
Дошло до тесного общенья:
Проснусь средь ночки в странный миг,
Когда от шумного каченья
Альбина койка заскрипит...
Понятно: подвалила Ольга...
Ее нисколько не стыдит
Присутствие чужое... Только
С рассветом встанет раньше всех –
И шасть бегом в свою светелку...
Едва ли это вправду грех,
И мы не судим строго Ольгу...
Вот я в Москве... Тамары нет.
Ее мне предстояло встретить...
Жду телеграммы... Вновь рассвет
Встречаю, чтоб в тоске не сбрендить,
Рысцою бегая вокруг
«Зеленки» около посольства
Китайского – от всех недуг
Рецепт надежнейшего свойства...
Приносят телеграмму мне:
«Семнадцатого прилетаю»...
Аэропорт и время не
Указаны... И вот, гадаю:
Ее во Внукове встречать
Иль в Домодедове? Загадка...
Что делать, чтоб не прогадать?
Прикинем... Времени раскладка:
Рейс домодедовский с утра –
Туда домчу на электричке.
Потом во Внуково пора –
Автобусом, а не на бричке...
А к рейсу третьему успеть
Смогу лишь на такси... Подруга!
Не зная где, во сколько – встреть?
За день наколесил три круга.
Лишь предвечерний самолет
Любимую в Москву доставил...
Как бы то ни было – везет:
Не разминулись... Избуравил
Меня зрачками адмирал,
Что взял ее со мной в «волжанку».
Служивый время потерял,
Но, видно, времени не жалко:
Нас к общежитию подвез --
Хороший человек, наверно...
-- Спасибо за доставку, босс! --
Благодарю его манерно.
Кивнул не глядя, мне в ответ –
И пальцем указал шоферу:
Гляди, мол, впереди кювет –
И покатили к светофору...
Какой-то горестный разлад
В душе поездка с адмиралом
Оставила... Я сам не рад –
А чем-то душу измарала
«Волжанка» с боссом впереди,
Как-будто стыдное содеял...
И вдруг воробышек в груди
Клеваться изнутри затеял...
Температура поднялась
До сорока... Мозгов круженье...
Имеет стыд над сердцем власть...
Неужто потерплю крушенье?
На «скорой помощи» меня
Увозят в Раменки, в больницу...
Успокоительным два дня
Попотчевали в ягодицу...
И так несытное меню --
В больнице вовсе нет калорий...
Ну, что ж. Я это оценю.
Что ягодицы искололи –
И вся депрессия прошла,
Прошла температура в норму.
Диета тоже помогла:
Нутро, похоже, с недокорму
Блажить перехотело впредь.
Худой, как гвоздь, вернусь к наукам.
Мне, вправду, некогда болеть,
Сдаваться стрессам и докукам...
Соревнованья не люблю...
Но я борец... Назвался груздем...
Случайный звездный миг ловлю:
Стал чемпионом. Все там будем,
Конечно, если повезет...
Мое везенье – невезенье:
В команду мастеров зовет
Их тренер, дескать, коль стремленье
У неофита – побеждать,
Поднатаскают разным трюкам –
И буду в спорте поживать...
-- Оценки будут по наукам
Профессора тебе писать –
Конец всем страхам и заботам... --
Похоже, что пора спасать
Себя: завязывать со спортом.
-- Предпочитаю заслужить
Учебой добрую оценку.
Борьбу бросаю...
-- Брось блажить!—
Мой тренер Виктор Мастеренко
Пытается отговорить...
-- Но я хочу быть журналистом,
Образованье получить,
А вовсе не борцом-штангистом...
-- Ты пожалеешь, -- мне сулят,
Увидишь, что семестр запорешь...
Но мне не хочется назад
В борьбу. Меня премудрый Хорош,
Сперва, конечно, отругав,
Берет в свою простую группу...
В убеждаюсь в том, что прав:
Часами бегаем по кругу –
И можно думать на бегу
О чем-нибудь вполне приятном...
Побегать – это я могу –
И не пойду в борьбу обратно...
В учебе добрый взят разгон.
Немецкий – просто наслажденье.
Мы перелезли Рубикон
Незнанья – и теперь ученье
Идет на уровне таком,
Что мы пожалуй, что коллеги
С Миньковской. Правда, мы втроем
Слегка замедлены в разбеге
Двумя добавленными нам
Для массовости пацанами.
Непросто рядом пацанам –
Уже за первыми за нами
Им не угнаться... Пацаны
Стараются, но уступают
По всем статьям. А мы должны –
Под козырек, раз присылают
Из деканата... Кто они?
Балдежный Юрочка Петровский...
Смешной – умора! Не кляни –
По слухам. Он сынок московской
Какой-то шишшки... С ним – Пучков...
У Кости с логикой проблемы.
Упорен. Не из дураков.
Не может лишь держаться темы,
Что обсуждаема... Несет
Его всегда по огородам
К Котовскому... Всегда вразброд
С вопросом... Нет, с таким народом
Мы коммунизм не утвердим...
А трое первых, мы – на равных.
Ромашко – в лидерах... Глядим
С почтеньем на Сергея... В главных
У нас, что каждый признает.
Сергей талантлив и ответствен.
Лабутин – он вторым берет,
А я, пожалуй, первым. Честен
В подобном утвержденье, но
Им не себя хвалю, а Бога.
Мне от Всевышнего дано
Не по заслугам очень много.
К примеру память. Потому,
Я брошу взгляд в конспекты Борьки –
И знаю... Бедному ему
Пришлось трудиться аж до зорьки
Кошмарный текст переводя...
Я перевод его запомню –
И устно будто бы шутя
Миньковской наизусть исполню...
Уже все знают этот трюк...
Миньковская журит с улыбкой,
Но все покуда сходит с рук –
Ведь знаю! Если бы с ошибкой
Хоть раз исполнил, но мозги
Мои устроены особо:
Я словно зажимал в тиски
Страницу текста – и на пробу
Строку за строчкой на язык
С лежащей в голове страницы
Я перебрасываю вмиг...
Так текст не может позабыться...
Предмет, где также слышим дойч,
Дает нам Станислав Рожновский...
Он с виду – Мопассан – точь-в-точь:
Красив, усат – шляхтич Московский.
Он нас знакомит со страной –
Германией, с ее народом...
Дойч для него, считай, родной...
Похоже, не одним лишь годом
Он ограничился, в стране
Ее культуру изучая...
Вот диамат дается мне
С натугой... Память подключая,
Все ж не справляюсь. Отчего?
Профессор заставляет мыслить.
Вопросы едкие его
В тупик нас ставят... Я зачислить
Себя не мог бы в дураки,
Но с ним в дурацком положеньи
Бываю часто... Не с руки
Терять мне самоуваженье.
На Селезнева крепко злюсь,
Себе приказываю:
-- Думай!
Все ж поумнею я, клянусь!
Считаю все же, что Фортуной
Облагодетельствован тем,
Что дан мне сей наставник редкий.
С ним пуд английской соли съем –
Вопросики с подвохом, едки –
Зато и думать научусь...
Я научусь, в чем нет сомненья,
До пониманья подтянусь
Вопросов и найду решенье
Загадок, кои Селезнев
Загадывает неустанно...
Умен наставничек, нет слов,
Но я его умом достану...
Военка...
-- Шагом марш!Кругом!
Давно ли отшагал свое-то?
А вот по вторникам идем
Вновь строевым до поворота
По коридору...
-- Группа, стой!
Стоим. Военное ученье
Раз в жизни накрепко усвой –
Для экс-солдат – как развлеченье
Занятия по строевой...
Раз-два – и не сгибай коленку...
Здесь отдыхаешь головой...
У капитана Коваленко,
Что нам диктует «раз-два-три»
Я вижу на губах усмешку.
Ну что ж, служивый, претвори
Занятья и для нас в потешку.
Но это лишь зачин, заход...
Вторым предметом на военке
У нас военный перевод...
Вот здесь хоть отползай по стенке.
Учи военный лексикон –
Спецтермины и выраженья,
Жаргон солдатский... Есть резон
В зубрежке аж до отторженья...
Тем наши вторники полны...
От перегрузок не подохнем?
Мы сверху, снизу, со спины
Окружены вседневно дойчем.
Справляюсь с горем пополам...
И тут внезапно слом программы:
Не бережем мы наших мам –
У Люсиной несчастье мамы...
Несчастье? Мама умерла...
-- Семен, поехали в Кирсанов...
-- Само собою... Вот дела...
Купе – ловушка для соблазнов...
Печален повод, но тела
Давно мечтают о сближенье...
Но все ж граница пролегла
На предпоследнем рубеже... Мне
Еще желанней и милей
Та сибирячка-недотрога...
Редеют кроны тополей...
Октябрь... Железная дорога...
Кирсанов... Двор... Открыта дверь...
Свеча и гроб в убранстве красном...
Уплакалась в несчастье дщерь
Усопшей... Что ей скажешь? Ясно,
Что здесь бессильны все слова...
Друг другу молча покивали,
Коснулись плеч ее слегка,
Присели рядом... Горевали...
Наутро выносили гроб...
А однокурсницу-подругу
Заметно колотил озноб.
Я поддержал ее под руку.
Тамара рядышком пошла,
Поддерживая Люсю тоже.
Та явно не в себе... Дела!
Помилуй нас, великий Боже!
Похоронили... Был для всех
Тот день нелегким испытаньем.
Людмилы серебристый смех
Надолго смолк... Пред расставаньем
С Кирсановым идем вдвоем
На город бросить взгляд прощальный.
Заходим в местный гастроном...
Тамаре, горестно печальной,
Решил сердечко подсластить.
В витрине шоколад «Аленка».
В хвост очереди, чтоб купить,
Пристроились... В слезах девчонка.
-- Не плачь, -- пытаюсь ей внушить,
Легонько приобняв за плечи...
Тут бабка, как пошла стыдить:
-- Развратники! – еще не легче!
Та злоба вызывает страх –
Кидает бабку в исступленье.
-- А вдруг она ему – сестра?
Нашелся «адвокат», чье мненье
Не принимается всерьез...
Провинция... Вот это нравы!
Шиз мракобесия, психоз...
Куда попали, Боже правый?
Старухи злобно вслед глядят.
Мы покидаем «поле брани».
Те, проклиная нас, галдят –
Наслушались грязнейшей дряни.
Провинциальная мораль –
А в сущности – дьяволиада...
-- Ну, что, Тамара, не пора ль?
-- Пора! Сбегаем прочь из ада...
Ну, вот, экватор перейден.
Уже и сесссия маячит.
В ткань повседневности вплетен
Случайный эпизод: судачит
Иван,сосед мой о друзьях-
Индусах: помогли с английским
Не-то бы он попал впросак...
-- От них журнал принес... Вглядись, кем
Гордится Индия...
А кем?
-- Да йогами! – Статья о йоге,
Конечно, интересна всем,
А мне – особенно... В итоге –
Присваиваю тот журнал...
Ведь с йогою ищу я встречи
Давно... Так сильно я желал
В ученье, что живет далече,
Себя поглубже погрузить –
И вот в журнале фотоснимки:
Ничто сильнее поразить
Меня не может – и завидки
Берут: на снимках тощий Йог
Так изгибает руки-ноги!...
И я бы так, наверно, смог...
И я себя курочу в йоге
Пашимонтану по утрам,
Падмасану пытаюсь делать,
Мясного больше хоть бы грамм
Не ем... Но, правда, больше бегать
Не удается по утрам...
Бег, значит, будет на уроках
У Хороша... Не передам:
Неделек несколько коротких –
И получаю результат:
Уже я кое-что умею...
Мне кажется иль вправду так:
Я поразительно умнею:
Соображается быстрей
И понимается толковей...
Умнею, точно – ей-же-ей:
Мои мозги из тока крови,
Когда стою на голове,
Хватают больше кислорода –
И вроде бы по УКВ
Вдруг прямиком без перевода
В озвученные словеса
Я принимаю чьи-то мысли....
Вот это йога! Чудеса!
Ребята, вы, чтоб не закисли
В неразумении, за мной!
Вы с утреца промойте ноздри
Солоноватою водой –
И повторите раза по три
Из пранаямы номера
И асанами разомните
Сегодня лучше, чем вчера,
Суставы... Юность сохраните,
Здоровье, силу, ясный ум...
Я счастлив с новообретеньем
Суставов гибких, ясных дум...
Делюсь со всеми... Мне с сомненьем
Григорий притащил журнал,
Что предназначен молодежи
Из сел...
-- Чтоб ты поизучал:
И здесь о йоге...
-- Йога? Тоже? --
А ну-ка... Точно! Здесь Зубков,
Доцент-индолог МГУ-шный,
Знаток восточных языков,
По виду старый и тщедушный, --
Такие асаны гонял!
В журнале этом просто школа
По хатха-йоге! Мэтру внял –
И разучил довольно скоро
Зубковский комплекс... День за днем
Упорно практикую йогу...
На самочувствии моем
По миллиметру, понемногу
Вседневно ощущаю въявь
Разительные перемены...
За эту радость, сердце, славь
Ученье древнее... Антенны
Вдруг размурованных мозгов,
Хватайте знания быстрее...
Спасибо, Редди и Зубков:
Теперь вперед смотрю бодрее.
Учиться легче стало мне.
И с полуслова понимаю
Профессоров быстрей вдвойне
И вдвое глубже проникаю
В идеи, их же развивал
Наш революционный гений,
Воздвигнутый на пьедестал
Божком для новых поколений.
И селезневский диамат,
Включая все его приколы,
И все предметы, все подряд,
Мне после той, зубковской, школы –
Игрушки... Сашка удивил,
Мне книжку подарив о йоге.
Ее по случаю купил
Он в «Дружбе»... Как-то на пороге
Возник он с самого утра,
Когда в сиршасане торчал я...
-- Перевернуться не пора? –
Но я дышал, храня молчанье.
Тогда он сунул мне под нос
Йогиню на обложке книги...
Ногами чуть его не снес:
-- Ну, Иваненко, ты великий!
-- Возьми. Подарок. От меня.
С полсотни асан. На болгарском... –
Я книжку изучал три дня.
Она – в издании прекрасном –
Такое показала мне,
Что не освоишь и в полгода...
Но я с той книжкой – на коне!
Она при мне, когда с восхода
Я начинаю экзерсис –
И что-то новое пытаюсь
Скопировать на пробу из
Тех, новых асан... Зря стараюсь?
Нет, просто познаю себя...
Теперь мне ведомо: осилю
Любые асаны, терпя,
Одолевая гипоксию...
Тем часом в комнате у нас
Прибавилось жильцов внезапно...
Привлек журфаковский Пегас
Рабфаковцев. Возможно, завтра
И оседлают скакуна
Приготовишки-работяги...
И ранее была тесна
Общага. А теперь в общаге
Еще теснее... Вот и к нам
Борис Егоров из Рязани
Подселен пятым... Парень сам
Маленько не в себе... Глазами
Нас, второкурсников, жует,
Как мартыханов в зоопарке,
Подначек от студентов ждет,
Но нам не до того – в запарке
Извечной... Ну, не без того:
Уже ему внушить успели...
-- Материя вервична...
-- Во! --
Ошибка! – мы ему запели, --
Все, что ты видишь, -- миражи...
Сознание – оно первично...
-- Материя!
-- Так докажи!
Мы видим, бьется хаотично
Мысль в черепушке у него,
Но школы селезневской нету –
И не докажет ничего...
-- Ну, Боря, думай! Эстафету
Журфака мы передадим
Тому лишь, кто умеет мыслить... --
Вдруг стал Егоров нелюдим,
Изрядно пареньку подкислить
Сумели слабые мозги...
Однажды не пришел к ночлегу,
Исчезли вещи... Из Москвы
Уехал...
-- Ладно, хоть «телегу»
Не написал... –
Прислал письмо.
Нас не винил. Он объяснился:
Что жить так впроголодь не смог,
Как жили мы... Ну что ж, сложился
У парня свой житейский путь...
Но также написал Егоров,
Что мы смоглм перевернуть
Его мозги в тех жарких спорах,
В которых в шутку, не всерьез
«Идеалистов» представляли,
Чем Борю чуть ли не до слез
Мы доводили, побеждали
Наивный материализм
Неподготовленного парня...
-- Спасибо за науку... Из
Меня, набитого вульгарно
Пустыми штампами, как все,
Вы вырывали их щипцами...
Философической попсе
Теперь я враг. Всевышний с вами... –
Урок ему, урок и нам:
С душой чужою надо мягче
И бережнее...
-- Аз воздам, --
Сулит Господь... А как иначе...
Тут приближается рубеж --
(Которого весьма страшусь я) –
Учебной практики... Нет, без
Поддержки Вышней я – (не шутка) –
Не справлюсь, как и год назад...
Молюсь: Всевышний, дай удачу...
В пространство устремляю взгляд,
Надеюсь. Верю... Чуть не плачу...
Вновь Игорь Нухович дает
Ориентиры нашей группе.
Куда меня теперь пошлет?
Уже холодный пот на крупе –
-- А вас – на шелковый пошлем
Текстильный комбинат. Устроит? --
Молчу я, лишь повел плечом...
-- Туда пойти, поверьте, стоит:
Мы с «Красной Розою» друзья:
Ведь там супруга Киселева –
Редактор радио – своя.
И для нее уже не ново
Стажеров наших принимать.
Добрейшая Елизавета
Сергеевна стажерам – мать.
И, кстати, радиогазета,
Которую она ведет
Неоднократно поощрялась
На конкурсах. Ну, все, вперед...
Теперь судьба моя решалась...
Я добираюсь на метро
До улицы Тимура Фрунзе...
Боюсь... В мозгах все «контра – про»
Болезненно стучат и трутся...
Кирпичный – (старый стиль) – фасад...
Редакция в полуподвале...
Глаза добрейшие глядят...
-- Меня на практику прислали...
Не нахожу уместных слов...
Хоть как-то объясниться надо...
-- Знакомьтесь: Геночка Белов.
Он проведет по комбинату,
Он мастер цеха – и певец,
Певец отличный, между прочим...
Пройдете из конца в конец...
-- А может, лучше спеть попросим?
-- Посмотрим, что мы тут творим,
Чем поражаем, удивляем...
-- Посмотрите – поговорим...
-- Ну, что, готовы? Погуляем?
Красивый ладный паренек,
Улыбчивый, русоволосый...
Его б в тэвэ на «Огонек»...
-- Посмотрим, а потом вопросы?
И мы шагаем по цехам...
Шелка налево и направо
Раздолье птицам и цветам
На них -- и пестрым разнотравьям...
А вот вползает на валы
Река широкой алой ленты...
-- Для красных галстуков...
-- Твори,
Теперь Семен... У нас студенты-
Стажеры каждый год подряд...
-- Вопрос: кто ткани сочиняет?
-- Вопрос по делу... Их творят
Здесь диссинаторы... Их знает
Буквально весь тестильный мир,
Дают на выставках медали...
И, знаешь, очерка в эфир
О них еще не выдавали...
-- Что ж, возвращай меня назад
В подвальчик радиогазеты...
-- Есть темы, как -- на свежий взгляд? --
Я на вопрос Елизаветы
Сергеевны не тороплюсь
Ответить, а Белов кивает...
-- За диссинаторов возьмусь... –
И Киселева одобряет:
-- Есть, кстати повод: ведь медаль
Присуждена опять в Париже.
Сама бы написала. Жаль,
Что тему отобрали... – Вижу,
Что это шутка... Гена вновь
Ведет меня по лабиринту...
-- Ну, вот мы и пришли. – Белов
Приводит в тесную кабинку –
От цеха не отделена,
И шум в ней точно дым клубится...
-- Вот здесь творите?
-- Тишина,
Покой, увы, нам только снится...
Я в репортаже рассказал
О диссинаторских победах,
О творчестве потолковал,
А под конец, дав шум, поведал,
Что не умеет комбинат
Ценить творцов чудесных тканей...
-- Неужто фордовский гигант
Позволил бы без нареканий
Держать конструкторов своих,
В кузнечном, например, пролете?
Их корпус, верно, светел, тих,
А боссы каждый день в заботе,
Чтоб дать конструкторам уют,
Ведь их таланты фирму славят.
А «Красной Розе» придают
Престиж чудесных тканей, да ведь? –
Создатели... Талантам их
Гран-при с медалями даются...
Идеи русских в стопках книг
Исследуются, познаются...
Но отчего-то комбинат
Своих художников не ценит,
Станки их в закутке теснят
А шум – мозги им с болью вспенит
И не колышет никого
Проблема эта из начальства...
Нет, репортажа моего
В эфире не было...
-- Нахальство
У парня хлещет через край, --
Сказал, мой репортаж прослушав
Директор. – Снова проиграй...
Прав, безразличие порушив
К делам художников студент.
Проблема требует решенья –
И выделить апартамент
Для диссинаторов... Уже я
Пометил: надо им отдать
Хоть «красный уголок» сегодня...
... Я ждал обструкции опять
От группы – и могли свободно
Меня коллеги освистать...
Но группа слушала серьезно –
И скромно похвалила, знать,
Что с кровью рано или поздно,
Но прорываемся к мечте –
И нашей группы одобренье –
Как катапульта к высоте,
Где обретают вдохновенье
Для новых подвигов пера...
А сессия прошла спокойно.
Семестр закончили – ура!
Теперя отдохнем законно...
-- А с Томочкой нормально – нет?
Сюжет достоин продолженья...
-- Да, развивается сюжет –
И я ей сделал предложенье...
|
|