В Мариенбаде прошлым летом
Под прокисшим потным небом
Посреди гламурных гадин
Мне явилась Богоматерь…
Она стояла недалеко от воды, такая странная, словно бы бедная,
С ней никто не говорил, официанты не приносили еды, хотя одета Она была со вкусом и время было обеденное...
На ее лице чернели очки от Armani или Gucci, а у меня на кармане не осталось и цента,
Но я решил подойти к ней, раз выдался случай ... из динамиков сочились треки группы «Placebo»
И, увидев, что можно от всего и всех удалиться, я предложил пройтись со мной вместе
Непонятно откуда взявшейся Богоневесте.
Мы пошли по направлению к парку, хотя, как потом выяснилось, в сторону лифта,
Вокруг рекламисты раздавали подарки, у меня в голове путались библейские мифы...
Она сказала:
«Мой Сын не умеет ладить с людьми: Он с ними примирился, но сладить не может»,
Я постарался изобразить сочувствие и сказал «да, увы», но попутно заметил на клозете вывеску «cloused».
Она сказала:
«Местная жизнь – просто свернувшийся сальмонеллой страх, pr-марафон без финального приза!
Посмотрите, кем я выгляжу в ваших глазах: какая-то билетерша или нуар-актриса!»
Я смутился, а из-за горизонта протянулись лучи, в которых она стала смотреться значительно лучше,
Я повторил свои унылые «да, увы», и она мне показалась похожей на МонИку Белуччи
Мы шли с нею прямо, через газон, целую вечность, а может быть просто по кругу
В динамиках «Placebo» сменил французский шансон, тогда я заметил забытую дома подругу.
Она, смеясь, забирала бокал мартини у какого-то мавра из дипмиссии
И меньше кого-либо во всем мире мне в этот момент хотелось думать о Миссии...
(Прогулка затягивалась, становилась невыносимой).
Я спросил: «Мария (или лучше Мариам?), как вы относитесь к ливанскому кризису?»
Она сказала: «знакомым и друзьям я советую обратить внимание вон на ту лиственницу»
Лиственница была высокая, в самом соку: ветвистая крона, осока снизу
И, вдруг, откуда-то, кажется из пупа, Мария пустила в нее луч, как огромная линза...
Поразившись этому событию до чрезвычайности, я ощутил радость вперемешку с чувством брезгливости,
Но вовремя вспомнил, что сегодня любые крайности теряются в рамках теории относительности.
Лиственница стремительно мутировала в лестницу, лестница трансформировалась в стеклопакетный лифт,
Владычица сфер не предложила мне проехаться, а в моем деле значился исключающий выезды гриф.
Нажав на «Penthouse» она помпезно уехала, я, выкурив две, повернулся назад,
И в целом расценивая происшествие как потешное, решил вдруг оставить Мариенбад...
|
|