- Сколько можно, когда ж ты, наконец, полочку повесишь?
- Дорогая, я же тебе говорил… Надо перфоратор… У меня его нет… А есть он у Сергея… А это надо ехать, забирать…
- Слушай, ну копец! Три дырки просверлить – уже месяц тянется. Уткнешься в свой компьютер – и сидишь! Что сложного то?
- Ну хорошо, хорошо… Я ему сегодня позвоню…
- Слушай, а гвоздь забить – тебе тоже перфоратор нужен?
- А что такое?
- Картину повесить хочу. Вот тут – тут же дерево?
- Дерево…
- Забей гвоздь, пожалуйста… Я в магазин… Пока!
- Пока!
Работнику творческой, по его собственному мнению, профессии, не к лицу сверлить дырки и забивать гвозди. Но кто-то это должен делать.
Но кто-то ленился.
А Андрюха, по сути, неплохо устроился. Занимаясь малобюджетным креативом для таких же малобюджетных конторок он мог продрыхать до часу, чтобы потом весь день смотреть футбол. Слоган для подсолнечного масла Дзержинского завода «Масло «Дзержинское» - давили и давить будем!» дался ему за час и за двести баксов. Работал он на дому, только иногда ездил на встречи.
А лень, как известно, рождает только лень.
Но иногда, все же, гвозди забивать надо.
Собравшись с мыслями, Андрюха достал молоток, гвоздь и глубокомысленно уставился на стену.
Старый дом сталинской еще постройки был кирпичным только снаружи. Внутренние же стены были из дерева. Или еще из чего. Но гвозди в них забивались без лишних усилий…
Андрюха неторопливо подошел к стене, приставил гвоздь и ударил. Гвоздь начал идти уверенно и мягко.
Еще удар.
Еще…
На четвертый удар гвоздь вместе с куском стены провалился куда-то внутрь. Из образовавшейся же дыры в комнату со свистом начал вылетать спертый старый воздух. Даже не успев толком удивиться, Андрюха потерял сознание и упал на ковер…
- …В руке молоток. А сплю на полу. Странно. – подумал он через некоторое время и вспомнил все, что случилось…
- Да спи, спи… Это полезно… - услышал он неторопливый голос.
Быстро подняв голову, Андрюха увидел совершенно незнакомого толстого мужика, который сидел на кресле и внимательно смотрел телевизор. В сторону же Андрюхи он даже голову не повернул.
- А вы, собственно, кто будете? И – не сочтите банальным вопрос – как вы сюда попали?
- А ты ж, гражданин начальник, сам меня только что выпустил…
- Чего-то я ничего не понимаю… - Андрюха потер ушибленное видимо при падении колено. – Откуда я кого выпустил?
- Меня ты выпустил, начальник… Из стены, только что…
- Ага… Конечно… вот в эту дырку ты и вылез, жиртрест…
- Конечно в эту… в эту самую… мне бы и меньшей хватило… - толстяк переключил телевизор на спорт и уютно завозился в кресле. – Сам жиртрест…
- Короче, вали отсюда… Я глупее еще ничего не слышал… Я кому ска…
Толстяк посмотрел на Андрюху резким и настолько пронзительным взглядом, что Андрюхе вдруг стало лень даже заканчивать фразу. Поэтому окончанием слова «сказал» стал протяжный и очень приятный зевок.
- Не торопись меня гнать, товарищ начальник. Я тебе еще пригожусь… Ты ж, вроде как, хозяин мой теперь… По старым-то меркам я должен был тебе три желания исполнить, да что-то неохота… Будем считать просто – с меня поляна…
- Да кто ты такой, в конце концов?
- Я? Я демон.
- Кто? Какой?
- Никто и никакой… Я Демон Лени, был заточен в эту стену сотрудниками НКВД в 1925 году. Хранился там в газообразном состоянии, и вот – благодаря тебе, товарищ начальник, снова материализовался… Очень не люблю, когда меня называют демон, поэтому зови меня просто – Дёма…
- Какой еще, на хер, демон лени? Из какой мифологии?
- Да насрать мне, из какой я мифологии. Я родился когда еще динозавры бегали…
- И чем ты, собственно, занимался как демон?
- Из названия ж моего все ясно. Ленился и другим в этом помогал.
- Мужик, перестань мне голову морочить!
Дёма снова резко посмотрел на Андрюху, и в тот же миг Андрюхе расхотелось даже шевелиться. Он ощутил одно острое и непреодолимое желание – принести с кухни кедровых орешков и уставиться в телевизор смотреть футбол. Однако идти за кедровыми орешками на кухню ему тоже было лень…
- Хорошо… - проборомотал он – Даже говорить неохота… И шевелиться лень…
- Вот от этого динозавры и вымерли. - Дёма откуда-то достал кулек с семечками. – Семечки подойдут, товарищ начальник?
Андрюха благодарно принял от Дёмы пакетик и начал их щелкать, смотря в телевизор. Никогда в жизни ему не было так хорошо. Какое-то время они молчали. Толстяк, расплывшийся в кресле и Андрюха размазанный по полу.
- Дёма! – спросил Андрюха. – А почему ты меня все время называешь «товарищ начальник»?
- Да понимаешь… С НКВДшниками в последний раз много разговаривать пришлось… Они, главное, моими услугами воспользовались, а потом, как водится, убить хотели…
- Какими услугами?
- А кто революцию в семнадцатом-то году замутил? Товарищи Ленин и Троцкий, что ли? Хрена лысого. Я с Лениным в Разливе один раз повстречался, разговорился. Он когда узнал – кто я, да что я, сразу в партию включил. Ну и поработал я, конечно, неплохо… Думаешь, почему большевиков не перестреляли как собак в 17-м году? Да лень всем было. А потом, главное, как НЭП-то ввели да о пятилетках задумались – меня в расход. Я им только показатели портил. Шестнадцать раз к стенке ставили, гады…
- И что?
- Да ничего… На курок-то нажать – тоже ж усилие приложить надо… Тогда они меня в строящемся доме и замуровали. А тут – ты!
- Так ты что ж, получается, бессмертный, что ли?
- А с чего мне помирать? Это кони от работы дохнут, а я-то – живу да наслаждаюсь… Но ничего, товарищ начальник, теперь ты со мной, у тебя тоже такая жизнь начнется – любо дорого!... Слушай, а че мы футбол смотрим насухую? Может подбухнем? Ты метнись, что ли, на кухню, сообрази чего!
- Что-то мне лень…
- Э, э! Ты это брось, товарищ начальник, подбухнуть не может быть лень! Потому что это сама лень и есть! Давай, давай, двигайся!
Андрюха, которого и в другие дни особенно уговаривать не приходилось, притащил из холодильника литр водки и закуску какая была.
Следующие пять дней прошли как в тумане.
Вроде, приходила жена.
Вроде, ушла куда-то.
За добавкой ходили по очереди, причем Дёма ходил дольше и возвращался все загадочнее.
Бутылки, мусор, огрызки, само собой никто не убирал, комната быстро превратилась в свинарник, посреди которого колоссом возвышался Дёма и кричал: «Да мы с тобой поработим хоть весь мир! Только нам – что? Вот за это и выпьем!»
На третий день из телевизора исчезли все местные каналы. Просто исчезли и все.
- Ты на ме… те… левидение ездил, что ли? – с трудом проверил свою догадку Андрюха.
- А то! Провел там, так сказать, разъяснительную беседу!
Похоже, Дёма вообще не спал. А пил – реально, как демон.
На четвертый день, выйдя на балкон покурить, Андрюха увидел, что закрылся магазин напротив. Точнее, даже не открылся.
- Не удержался, товарищ начальник! – радостно крикнул ему с улицы Дёма, потрясая тремя полиэтиленовыми пакетами. – Теперь придется на метро за водкой гонять.
Наутро не открылось и метро.
- Ты, что-то, перегибаешь, по-моему, нет? – с трудом ворочая языком говорил Андрюха.
- Товарищ начальник! Ты пей, тебе-то что? Я за восемьдесят лет в стене так натосковался, мне ж веселья охота!
В пятницу днем в городе полностью остановилось движение. Сначала некоторые водители еще гудели, а потом и им стало лень.
К этому моменту Андрюха с Демой пили уже восьмой день.
Заспорили, кто больше залпом выпьет.
Точнее даже не заспорили, просто Дёма сказал:
- А я залпом могу литр выпить!
А Андрюха, которому давно уже было все равно ответил:
- Ну выпей, хули…
Дёма взял в одну руку вилку с грибом, в другую литровую бутылку, раскрутил ее винтом и за минуту залил в себя этот литр. После чего, постояв пару секунд, закусил грибом.
- Вот! Только что я пил за силу лени! За ту силу Лени, которая ломает стены и рушит города, за… это… что-то…
Дёма взялся за сердце и начал тихо оседать на пол…
- Сердце… Есть что-нибудь… или скорую… вызови скорую… как… болит…
Андрюха побежал в прихожую и набрал «03».
Но телефон не отвечал.
Он начал звонить в милицию, пожарным, и даже справочную.
И только в «службе газа» взяли трубку и сказали, что если пахнет газом – не курить.
Умер Дёма.
…Я мог бы красочно расписать картину пробуждения города – как открылось метро, заработали магазины и в ларьке возле моего дома начали продавать пиво на розлив…
Но мне лень…
|
|