ДОЖДЬ В МОСКВЕ
Немногие увидят свой конец
Таким, каким я вижу этот ливень,
Где медленно из облачных овец
Вдруг молния высвобождает бивень.
На улицах спокойно. Полных вод
Хватило для того, чтоб все колеса,
Все фары, каждый каменный завод,
Все небеса - удвоились без спроса.
И время ненаказанным бежит,
Но розга не впустую просвистела.
Во всем, к чему он сам принадлежит,
Глаз не находит собственного тела.
А значит, все на месте, все с тобой.
Жизнь и разлука с ней неразличимы,
Но первая отходит от второй
На полшага: мы делаемся зримы
Самим себе и миру самому.
Таков последний миг, но не расплаты.
Мы вытесняем, погрузясь во тьму,
Свет в последождевую кутерьму -
На плиты стен и кровельные латы.
ГРОМ
В ложных сумерках всякое горло в Москве
Говорит о грозе в полный голос.
Есть, где ужаса взять помутненной листве;
В буйстве форток читается гордость.
И плывут по короткому небу пловцы,
Как в купальные дни на запруде -
Тяжелы и упруги, как все жеребцы,
Все машины, все купы, все люди.
Меркнет дом - будто бы за спиной беглеца
Уменьшаются образы вышек,
И соседского в раме не видно лица,
Хоть и знаешь, что к ливню он вышел.
И клубящийся гром в близорукой траве,
Как ладонью, находит початок:
В мыслях неба, в курчавой его голове
Остается родной отпечаток.
Но с глазницы спадает виденье дождя,
И встаешь у долины при входе -
Как слепые певцы себе жаждут вождя,
А на грех только зренье находят.
Глаз увидит, как начатый в ливень стишок
Обратится посланием с Понта -
И сознание опустится вниз на вершок,
Словно те, кто достиг горизонта.
* * *
В великую грозу - и я при деле:
Ее бессилье мне передалось,
И те движенья пробуждает в теле
Что кажется - у нас одна с ней ось.
Почуяв странное своей природе,
С набегу оземь бросилась вода -
И уголок пера в чумной погоде
Клюет основу так, как никогда.
Но спешка здесь не гений обнажает -
Я профессионально ей грешу:
Рука едва за ливнем поспевает,
И я, боюсь, на память рай пишу.
|
|