Ах, какие же глаза у верблюдИцы!
Невозможные, волшебные глаза...
Как в такую животину не влюбиться?!
Не влюбиться - попросту нельзя.
Эта гордая осанка недотроги...
Эта мощная, медлительная стать...
Но - покорно преломляет ноги,
чтоб детишкам было легче залезать.
Рядом с нею - жизнерадостный хозяин,
обрусевший турок или курд,
цокал языком, стрелял глазами
и смешно вопил: "Ай-яй! Верблюд!"
И охотно раскошеливались папы, -
детям было незачем просить:
под курортным солнышком Анапы
разве можно это чудо упустить?!...
Я не знал тогда ещё, что в тот же вечер
в парке, на площадке с фонарём,
вновь столкнусь и рад не буду встрече
с ВерблюдИцей и хозяином её.
Эта мразь из обрусевших курдов
над лежащей животиною зверел:
бил ногами, обзывая курвой,
и хлестал камчой по голове!
По натуре не герой, не забияка,
незаметен ни в миру, ни на пиру,
я, не думая тогда, затеял драку,
заступаясь за неё, как за сестру...
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
...Двадцать лет уже как я живу в столице.
И с мальчишескою гордостью несу
памятью о белой ВерблюдИце
тонкий шрам от плётки по лицу...
|
|