И все смывает суеты цунами –
И это много раз случалось с нами.
И. Славицкий.
*
*****
********
*****
*
Ничего не сказала рыбка
...Море расходилось не на шутку. Да и было из-за чего...
«Надоедливый, глупый, грязный старик. И баба его – жадная и злая. Поделом же им обоим! Что я, действительно, девка им какая, сенная на посылках! Еще чего! Я им... А они... Пусть теперь без меня помыкаются! А с меня – хватит! ХВАТИТ! Все, кончено, сюда я больше не плывец. К тетке. В глубь. В Саргассово море!..»
...Не разбирая дороги, или точнее, фарватера, преисполненная благородного гнева, уже скорее красная, чем золотая, Рыбка уплывала все дальше и дальше от берегов ненавистной ей сказки. Ее молчаливый крик мелкими пузырьками уносился ввысь, туда, где под низко нависшими черными облаками грозные волны, перекатываясь друг через дружку играли в свою опасную чехарду...
...Тунец говорить не умел. Да ему это было и не нужно. Зато он умел очень быстро плавать. Быстрее всех. Быстрее летучих рыб, которыми он любил закусить время от времени. А есть ему надо было много. Почти все время. Остаток он посвящал делам воспроизводства маленьких Тунцов. А на всякие нежности, типа «кто кому и чего сказал, и как это все ужасно» у него времени не оставалось.
Увидев несущуюся ему навстречу по бушующим волнам Золотую Рыбку, тунец слегка удивился: «Это еще что за чудо такое?». Но углублять эту тему он не стал, а просто раскрыл рот пошире. Потом закрыл. И, довольный, как всегда быстро, поплыл искать летучих рыб на обед.
Наверное, это было просто совпадение, но море как-то сразу успокоилось, и скоро ничего больше не напоминало о разыгравшейся трагедии.
*
*****
********
*****
*
Случай в гостиной
Молчание явно затянулось. Серым липким туманом повисло оно в разом загустевшем воздухе викторианской гостиной, еще минуту назад согреваемой непринужденной застольной беседой старых знакомых и друзей.
Лорд Чарльз Каннингхэм младший, второй сын сэра Чарльза Каннингхэма, красивый молодой человек, будущая надежда Британской дипломатии, густо покраснев, делал вид, что единственное, что его интересует на свете – это старинный вензель на подсвечнике напротив.
И черт его дернул так некстати упомянуть эти «странные» предпочтения леди Маргарет, младшей дочери хозяина замка, и самой перспективной невесты этого сезона. И ведь что обидно. Знал ведь, что этим все кончится...
Но, слово не воробей. Да еще эта хохотушка Люси, кузина французского посланника. Ей то что. Как с гуся вода. Точнее, как с гусыни. Обхохотала всех и вся, а теперь сидит, как ни в чем не бывало и с невинным видом складывает из салфетки бутоньерку. Это ведь она повернула разговор с таких безопасных вечных тем как погода и причуды индийского Махараджи на такие скользкие как Вольтер, Руссо, Дружба и Любовь.
А он, дурак, увлекся. Наверное, вино было слишком крепким! Ну, не обращает на него Маргарет внимания. Ну, сделала она необычный подарок своей горничной Мери, симпатичной шотландке из Глазго, так забавно произносящей букву «R». Ну и что. Он и не имел в виду никаких намеков делать. А теперь... Все, застрелюсь! Или – в Вест Индию солдатом!
«Господа, господа! Я вам сейчас такое расскажу, не поверите. Представьте, проезжаю я вчера по набережной Темзы, возле моста, а там толпа простолюдинов и констэбль.
– Что случилось? – спрашиваю.
– Да вот, кто-то ночью замок от ворот Тауэра украл. Наверное, по тюрьме соскучился. Хотя, какая теперь тюрьма, без замка-то.»
«Ха-ха-ха». Легкий смех волной свежего воздуха прокатился по гостиной. Громче всех смеялся молодой Каннингхэм.
«Да, слава богу, не перевелись еще друзья и юмор на островах», подумал он ловко поддевая вилкой аппетитную устрицу, улыбающуюся ему с ближайшего блюда.
*
*****
********
*****
*
Молчание и крик
...Он кричал всем своим телом. Широко раскрытым ртом. Глазами. Волосами. Руками. Он подбегал к прохожим, озабоченно спешащим куда-то. Он пытался остановить машины, с зажженными фарами пролетавшие мимо. Он бросался им наперерез и стучал в лобовое стекло кулаками, посиневшими от напряжения и боли.
...Прохожие все так же спешили по своим делам. Машины уносили вдаль своих пассажиров и водителей с их мобильными телефонами и губной помадой. Иногда ему казалось, что люди и машины проходят сквозь него. Или не казалось? И он уже давно вне этого мира, погруженного в вечную суетную немоту.
...Серо-полосатая ободранная кошка подошла к нему и потерлась о его левую ногу. «Муррр», сказала кошка. Воробей чирикнул, пролетая мимо. Кошка проводила его голодным взглядом. Неизвестно откуда взявшийся в этой урбанизированной пустыне комар надрывно зажужжал над ухом. Как зуммер телефона.
Он оглянулся. Все так же серая беззвучная лента прокручивалась вокруг.
...Багряный осенний листок прошелестел по мокрому асфальту. На мгновение остановился рядом, словно разглядывая, и, неожиданно, взмыл в высь, туда, где в разрыве серых облаков ровно обрезанных острой кромкой небоскребов, показался квадратик голубого неба.
Он проводил взглядом листок. Наклонился, взял на руки присмиревшую кошку и решительно зашагал прочь...
...Кошка сбежала от него через два квартала. А город даже не заметил что еще одним крикуном стало меньше, и продолжал жить своей, только одному ему понятной жизнью.
*
*****
********
*****
*
<11/15/05>
|
|