Мне стыдно: меня не запрещают,
Меня за волосы не держит злой режим.
Меня в эмоции из края в край бросает,
А всем плевать, как буду жить и как я жил.
Сейчас, чтоб запретили нужен иной повод:
Надо предать наусмерть иль плюнуть в душу.
Чтобы предать, мне нужен жуткий в душе холод.
Но от него замёрзнут слушателей уши.
Как и любой поэт, я сотни раз влюблён
И до сих пор храню в себе святое чувство.
Но всё равно никем ни от чего не отрешён,
И это замыкает моё врождённое буйство.
Когда-то многие стремились так к свободе!
Теперь свобода есть, но не к чему стремиться.
Бессмертный штиль царит теперь в народе,
Теперь всяк проходимец есть вольная птица.
А как когда-то по свету птиц гоняли!
Как их старались яро убивать!
А птицы до последнего крыльями махали
И не стеснялись погибать.
Я, словно те когда-то,
И средь людей и в кабаках:
Я за гражданского солдата,
Того, что птица, а не в тяжёлых кирзовых сапогах!
Того, кто смело всегда против будет,
А не куклой в чьих-нибудь руках!
Того, кто скажет "ХУЙ", пускай господь осудит.
Кто скажет "ЕСТЬ", пускай валяется в ногах.
У всякого своя свобода.
И я своей, наверное, доволен.
Стыдись себя, моя стыдливая природа!
Закутайся в табу, покорный воин!
|
|