Марианна Колосова. Русская национальная поэтесса

 

Имя Марианны Колосовой в своё время было широко известно в эмигрантских кругах Дальнего Востока и Европы

 

 

"Не покорюсь!"

 

Работая корреспондентом ТАСС в Чили Анатолий Медведенко узнал от знакомого местного журналиста, что в Сантьяго находится небольшое русское кладбище, расположенное на самой окраине города, в коммуне Пуэнте-Альто. Он шёл вдоль могил русских людей, волею судеб нашедших свой последний приют в десятках тысяч километров от родной земли… Вдруг его внимание привлекло слово "поэтесса".

 

На чужбину шквалом отброшены,

Оглушённые гулким громом,

Раскатились мы, как горошины,

В поле чуждом и незнакомом.

 

На табличке, прикреплённой к кресту, было написано: "Марианна Колосова. Русская национальная поэтесса".

 

Так, практически случайно, было обнаружено место упокоения женщины непростой судьбы, беззаветно любившей Россию и служившей ей до последнего вздоха. Но случайно, ли?.. Может именно сейчас, когда политики разного толка, кто искренне, кто из популистских соображений, призывают возродить Россию, и русские люди готовы объединиться ради великой цели, именно сейчас настал черёд Марианны Колосовой вернуться в Россию стихами.

 

В последнее десятилетие уже упомянутым Анатолием Медведенко, Максимом Ивлевым и членами Русского клуба в Шанхае проделана большая работа по воссозданию биографии и сбору творческого наследия поэтессы.

 

 

Римма Ивановна Виноградова (Марианна Колосова) родилась 13 (26) мая 1903 года на Алтае, судя по её стихам, в одном из сёл на берегу Оби. Известно, что "происходила она из древнего и крепкого рода кубанских казаков". Отец её был священником. До гражданской войны Римма жила в Барнауле. С наступлением кровавой смуты в стране для неё началась совсем другая жизнь – горе, потеря близких, невзгоды… и отчаянное желание отомстить тем, кто разрушил её мир.

 

Наши матери влюблялись при луне,

вместе слушали с любимым соловья…

Твой возлюбленный – в шинели, на коне;

среди крови гаснет молодость твоя.

 

Практически ничего не известно о жизни Риммы Виноградовой вплоть до начала 20-х годов. Пишут, что у неё был непродолжительный роман с Валерианом Куйбышевым, ссылаясь на её стихи, опубликованные в журнале "Рубеж" в 1929 году:

 

Где вы теперь, мой мальчик несуразный,

Упрямый мой, сердитый военком?

… Мой маленький проклятый военком.

 

Где и когда пересеклись их пути неведомо. Вызывает сомнение сам факт какой-либо симпатии дочери зверски убитого священника к "пламенному революционеру". Но кто знает, что побудило её написать эти строки…

 

А вот о том, что у неё до эмиграции в Китай был жених – белый офицер, которого расстреляли у неё на глазах, говорили многие из тех, кто знал её в Харбине. Да и сама Римма неоднократно писала об этом в стихах:

 

…Над страной зарделось знамя алое.

Злоба факел ярости зажгла.

И в глазах любимых увидала я

 

Гордость полонённого орла.

Коротка расправа с офицерами:

Пуля из ружейного ствола.

Труп его, прикрыв шинелью серою,

Мертвеца вождём я назвала…

 

С той поры и вспоминать-то не о чем…

Месть зажгла мне очи и уста!

Стала жизнь моя ни женская, ни девичья, -

По мужски сурова и проста.

 

Весь 1919 год и начало 20-ого Римма вероятнее всего провела в районе Семиречья – последнем оплоте белогвардейцев на юго-восточном направлении. Эту территорию удерживали остатки 2-го Степного сибирского корпуса, в основном отряды генерал-майора Анненкова (потомка декабриста И.А.Анненкова). Положение белых здесь характеризовалось острым дефицитом продовольствия, обмундирования, вооружения. 29 февраля 1920 г. Анненкову было предложено добровольно сдать оружие, однако он намеревался продолжать сопротивление. Но в результате наступления частей большевистского Туркестанского фронта к концу марта были заняты основные населенные пункты Семиречья. После окончательного разгрома Белой Армии Римма покидает Россию.

 

А Русь молчит. Не плачет

и... не дышит...

К земле лицом разбитым

никнет Русь...

Я думаю: куда бы встать

повыше

И крикнуть "им":

"А я не покорюсь!"

 

В ночь на 25 марта 1920 г. с остатками отряда Анненкова она перешла границу и оказалась в Западном Китае – Джунгарии. Некоторое время Римма была связана с анненскими партизанами, затем перебралась в Харбин. Здесь она стала студенткой Харбинского юридического факультета. В стенах именно этого факультета зародилось движение русского фашизма. В середине 20-х годов радикальная харбинская молодёжь решила противопоставить советской идеологии боевую идеологию белой эмиграции. В инициативную группу входили бывший офицер Белой Армии А.Покровский, сын генерала Белой Армии В. Голицын, сын казачьего офицера П. Грибановский... В качестве идеологической основы для борьбы с коммунизмом Покровский предложил идеи итальянского фашизма, который ещё не приобрёл той зловещей окраски, которую он получил в 30 – 40-е годы, и казался новым, альтернативным, как коммунизму, так и старой буржуазной идеологии, течением. Вскоре к этому кружку примкнула и Римма, которая была яростной противницей установившегося в России режима. Своими стихами она наиболее точно выразила суть движения:

 

Пристальнее в душу посмотрите-ка:

Отдаёт свою по капле кровь…

Самая мудрейшая политика –

Искренняя к Родине любовь!

 

С Александром Покровским у Риммы сложились весьма близкие отношения и, вскоре она вышла за него замуж.

 

В этот же период Римма начинает публиковать свои стихи в журнале "Рубеж" под псевдонимами "Джунгар" и "Елена Инсарова". Здесь же в Харбине в 1928 году выходит первый сборник её стихов "Армия песен" под именем Марианны Колосовой. В дальнейшем все её книги и крупные публикации будут выходить под этим именем, хотя псевдонимами она будет пользоваться и в дальнейшем. Ю.В.Крузенштерн-Петерец, правнучка великого мореплавателя, пишет в своих воспоминаниях: "Только Арсений Несмелов и Марианна Колосова "кормились" в Харбине стихами. Колосова, впрочем, кормилась ими впроголодь. Сотрудничала она в газетах и в журнале "Рубеж", куда приносила пачки стихотворений под разными псевдонимами… Журнал платил по 4 копейки за строчку – сколько надо было принести…" Платили действительно мало, но на "свой собственный и хлеб и угол" хватало, а без остального она могла обойтись. Главное – у неё было достаточно времени для творчества. "За жёлтой колесницей славы я, задыхаясь, не бегу; зато писать имею право и на песке и на снегу". Она считала своим долгом, "как летописец некий", описать Великую Трагедию, в этом она видела своё служение России.

 

Склонюсь перед бумажным ворохом,

Чтоб от забвения спасти –

Той крови цвет, тот запах пороха,

Те легендарные пути.

 

Чтоб над исписанной бумагою

Другие, головы склонив,

Прониклись той, былой отвагою,

Почувствовали тот порыв.

 

И в каждом доме, в каждой комнате,

Где люди русские живут,

Пускай звучит печально: "помните

Погибших подвиг, жизнь и труд".

 

Творчество Марианны Колосовой высоко ценили русские поэты Харбина – Ачаир, Несмелов, Перелешин. Современники назвали её харбинской Мариной Цветаевой. Как писал американский издатель Эдвард Штейн: "Колосова была самой любимой поэтессой русского Китая". Стихи Колосовой были с трепетным восторгом приняты той частью русской эмиграции, которая сохранила Русское национальное сознание, непримиримость к большевистской тирании и надежду на грядущее освобождение и возрождение России. "Каждая песня без промаха била в чьё-нибудь сердце".

 

Одна за другой выходили книги стихов Марианны Колосовой "Господи, спаси Россию!" – 1930, "Не покорюсь!" – 1932, "На звон мечей" –1934.

 

В феврале 1932 года японская армия оккупировала Харбин. В знак протеста Покровский вышел из РФП, руководство которой активно сотрудничало с японцами. Александр Николаевич был арестован, но Марианне удалось добиться его освобождения. В 1934 году семья Покровских перебирается в Шанхай. Марианна по-прежнему много пишет, её стихи появляются в шанхайском журнале "Парус" и газете "Русское слово". Но её гонораров катастрофически не хватает, ведь семье пришлось обустраиваться на новом месте жительства. Основным источником существования для Покровских становится их прекрасная библиотека в несколько тысяч томов, книги из которой за небольшую плату Марианна давала читать русским шанхайцам.

 

В Шанхае выходит очередной сборник её стихов "На боевом посту" и в 1937 году последний сборник "Медный гул".

 

Во время Второй мировой войны у многих эмигрантов возникла надежда на возвращение. Следя за победами Красной Армии, восхищаясь мужеством и самоотверженностью бойцов, Марианна Колосова пересмотрела свои взгляды и приняла советское гражданство. Она молили Бога только об одном:

 

Не надо золота и славы.

Ты, озаривший путь звездой,

Дай человеческое право

Мне свить на родине гнездо.

 

Но в 1946 году после ждановского погрома литературы и травли боготворимой ею Анны Ахматовой она публично, через эмигрантские газеты, отказалась от советского паспорта. При этом она потеряла возможность печататься в русских изданиях Шанхая, ставших откровенно просоветскими. В 1949 году Китай стал коммунистическим, и для русских эмигрантов началась вторая волна исхода, на этот раз уже за океан – кто в Америку, кто в Австралию, Марианна вместе с мужем уезжает на Филиппины, затем в Бразилию. В конце 50-х годов Покровские окончательно осели в Чили. Марианна сразу же оказалась в центре литературной жизни Саньтьяго. Она была в дружеских отношениях с Пабло Нерудой и Никанором Паррой. Не без содействия Марианны Колосовой видный чилийский писатель, критик и политик Володя Тейтельбойм издал монографию "Человек и человек" — единственный в Латинской Америке труд, посвященный русской литературе. Она продолжала писать стихи, но не имела возможности их издавать.

 

Прожила Марианна Колосова в Чили совсем недолго. Она умерла 6 октября 1964 года, забытая большинством соотечественников за рубежом и неизвестная на горячо любимой Родине.

 

Смертны и ты и я,

сомкнём усталые веки,

Но Россия жива моя, -

и теперь, и потом, и навеки.

 

Татьяна Шитякова